Княжна Тараканова: Жизнь за императрицу

И вот Алексей Орлов сидит в каюте, готовый рыдать от восторга: в одну ночь – весь флот султана… Весь! Гордость Порты Оттоманской и гроза Средиземного и Черного морей.

Кем уничтожен? Русской эскадрой. Тем самым «хиленьким» флотом, который про себя Алехан называл «позорищем российским». Уж сколько он помучился из-за него! Сколько сил положил, собирая экипажи, сколько нервов попортил в словесных баталиях с флотоводцами.

– Господи, не напрасны были мои старания, – шепчет граф, – не напрасно кровь русская пролилась… Свершилось… Свершилось, Господи!

Он резко сорвался с места, упал перед большим образом Богородицы, принялся истово отбивать земные поклоны.

Скрипнула дверь каюты. Без стука заглянул к брату Феденька Орлов, счастливо спасшийся после гибели «Евстафия» и «Реал Мустафы» на одной из шлюпок.

– Алехан! Молишься никак? Помешал?

– Заходи, браток.

– А я-то… того… Вина велел к тебе нести. А ты молишься вон.

– Вина – хорошо. Ныне праздник у всей России-матушки!

– Да в России-то еще о том не знают, – улыбнулся Федор.

– Отпишем матушке, Григорию… Не обманул я императрицу. Помог Господь! Дали-таки жару туркам!

– Да еще какого жару, брат! – в юном восторге воскликнул младший Орлов. – Ах, Лешенька, – страсть! – бухта вся в телах обгорелых. Как они, от ужаса ошалевши, в воду прыгать начали! Но ведь весь флот, Алехан!..

Вино скоро принесли. Федор деловито разливал по кубкам.

– А как горел наш «Евстафий»! Как он горел!

– Да, – Алексей перекрестился, – упокой, Господи, душеньки моряков наших, живот за Отечество положивших. Но ведь один «Евстафий» только и потеряли. А они – флот! Какая победа! Европа с ума сойдет. Почешет теперь Шуазель в затылке, и поляки побесятся. За победу, брат!

Выпили. Феденька прежде благоговейно перекрестился.

– А каков Ильин! А? – горячо продолжал он.

– Что говорить – герой. Ильину должно главную славу – по праву.

– А на «Реал Мустафе»-то… Когда абордажный бой завязался… Один из наших ринулся к знамени вражескому, а правой руки нет… Он – левой, ему левую – ятаганом! Тогда он зубами… Алехан! – зубами – рванул флаг турецкий…

Алехан об этом знал, но почему-то переспросил:

– Убили?

– Вестимо. А зубов он так и не разжал.

– Да, матушка Россия… Вот она – наша слава. Ну а ты, верно, тож не сплоховал, орел? Я-то, Феденька, признаться, думал, что уж тебя не увижу…

– И я, Алехан! А говорят, тебя кто-то из рядовых собой закрыл от пули турецкой?

– Было дело, – помрачнел Алексей.

– Любят тебя и матросики, и солдатики… Я, брат, второй кубок за тебя выпью. Вся слава – твоя.

– Да брось! Какой из меня морей покоритель? Да и струхнул я, как на духу признаюсь. Адмиралы наши…

– Адмиралы адмиралами, а ты – герой! Твой замысел был. Ты экспедицию подготовил. Кабы не ты, вышли б мы в Архипелаг? И не подумали б! Горжусь я таким братом!

– Спасибо, родной. Но пить все-таки не за меня будем. Поднимайся – стоя выпьем за матушку Екатерину и за русскую славу!