Княжна Тараканова

Князь Лимбург написал в Париж, своему тогдашнему посланнику, де Буру, чтобы тот, от имени князя, естественно, уладил бы наконец дела персиянки с кредиторами… Елизавета медлительными движениями расчесывала темные волосы. Она была в одной сорочке из белого льняного полотна, обшитой по вороту кружевом. Он вошел в спальню, не постучавшись; ей надо было терпеть и это! Он восхитился ею, в который раз!..

– Бетти, милочка! С долгами покончено навсегда! – весело воскликнул он…

Надо было еще терпеть и когда он называл ее то «милочкой», то «Бетти», то «Али», и это было так пошло! Но надо было терпеть.

– Я рада… – Она не прервала своего занятия. Он подошел к постели, почти подбежал. Она сидела. Он уже мял ее груди под тонкой тканью, целовал мокро плечи, выступающие из ворота, достаточно широкого, сделанного по моде…

– Филипп! Не сейчас! – Она рассердилась и закричала на него.

– Ты не любишь своего Филиппа!

– К чему такие слова? Мы не пастушок и пастушка, чтобы толковать о любви!

– Ты жестока, милочка!

– Камеристка оденет меня, я выйду к завтраку.

– Ты не хочешь узнать, как моему де Буру удалось расправиться с кредиторами?

– Расскажешь за завтраком. Иди!..

Она вышла к завтраку, но ела молча. Он горел желанием похвастаться своим успехом:

– Почему же ты не спрашиваешь?

– Да, я спрашиваю. Расскажи.

– Я нашел способ сберечь деньги! Де Бур пожаловал от моего имени два ордена, господину Понсе и господину Маке. Тебе ведь эти имена знакомы?

– Ты знаешь, что знакомы.

– Теперь они еще и пошлины заплатят за пожалование орденов!

– А при чем тут деньги? Ордена орденами, а при чем тут долги?

– Какой сухой ты можешь казаться, милочка! – Он засмеялся. – Ордена тут при том, что сначала господа Понсе и Маке упорствовали и соглашались только на отсрочку, но когда им были пожалованы ордена, долги были прощены!

Елизавета молча пила кофий и мелко покусывала бриошь. Он понял, что его красавица чем-то недовольна. Он даже спросил, чем же она так недовольна!

– Лучше бы ты заплатил, – все же соизволила вымолвить она.

– Я не могу понять тебя!

– Лучше бы ты заплатил, – повторила она.

Они обменивались сердитыми репликами, наконец он понял, что именно она имеет в виду:

– Ты что же, обвиняешь меня в скупости?

– Я тебя ни в чем не обвиняю. – Она доела два пирожных и допила свой кофий.

– Нет, обвиняешь!

– Да нет же…

– И напрасно обвиняешь! Я вовсе не скуп. Я только остроумен. Я просто-напросто решил притвориться плутом! Я ловко провел этих скряг, этих ростовщиков!..

Ей надоел этот разговор, и она обронила короткое:

– Хорошо…

Но про себя она опасалась: конечно, если он скуповат, это скверно, но, если он слишком взбалмошный, это ведь не менее скверно!..

* * *

Дела князя во Франкфурте были закончены, то есть, разумеется, на самом деле ничего не было закончено, не было решено окончательно, но в этот приезд во Франкфурт было сделано все, что возможно было сделать именно в этот приезд. Князь осыпал свою милочку Бетти всевозможными подарками, которые она принимала благосклонно.

Он предложил ей теперь последовать за ним в один из принадлежащих ему замков, в уютный Нейсес, окруженный живописными зелеными холмами и лугами. Для переезда прекрасной Бетти в Нейсес была заказана особенная карета, золотистая, поместительная, внутри был прикреплен светильник, на случай, если в дороге милочка Бетти захочет почитать какую-нибудь занимательную книжицу…

В Нейсесе князь тотчас предложил ей быть истинной хозяйкой замка. Она с улыбкой отвечала, что хозяйничать не любит и потому предпочитает быть гостьей там, куда ее приводит судьба.

– …Сейчас моя причудливая судьба привела меня в твой замок, милый Филипп. Я согласна быть твоей гостьей, но не хозяйкой, нет!..

Он вдруг сказал, что его супруга не может быть гостьей в их общих владениях…

Она давно предполагала, что он скажет нечто подобное…

– Но я не давала вам своего согласия!

– Надеюсь, что ты в конце концов согласишься!..

Она в тот раз не ответила. Спустя несколько дней он вернулся к своему предложению. Она сказала, что могла бы согласиться стать его женой…

– …если бы не мое прошлое, Филипп! Я все же помню, что являюсь наследницей немалых владений; прости меня, больших, чем твои владения! Я не могу так легко и просто все позабыть, все бросить!..

– Мы подумаем и об этом! – проговорил он с энтузиазмом.

И прошло еще несколько дней. И он снова заговорил о браке. Но теперь она решительно отказала:

– Нет, Филипп, не могу. Я должна что-то сделать. Ведь у тебя есть чувство долга в отношении твоих владений и твоих подданных. Но и я не лишена чувства долга. Я думаю о моих обязанностях правительницы. Я должна хотя бы побывать в Багдаде, в Персии, узнать больше о моей родине Черкессии, о княжествах Азов и Волдомир…