Князья Ада

– А что вам нужно в переулке Дракона-Свиньи? – Исидро забрал его пальто и перекинул через руку. – И что вообще за тварь такая этот «Дракон-Свинья», позвольте спросить?

– Это существо, предположительно обитающее под некоторыми мостами Пекина, – ответил Эшер. Убитый китаец, похоже, был одного с ним роста и отличался немалой шириной плеч, судя по тому, что ципао оказалось заметно велико. – В переулке Дракона-Свиньи я надеюсь найти человека, который сможет укрыть меня на какое-то время, а заодно расскажет, какая из китайских банд на меня окрысилась и за что. Подозреваю, что они преследовали меня сегодня вечером от самого дома Мизуками. – Джеймс ещё раз проверил все карманы и снова спрятал нож в сапог. – Может быть, это нападение вызвано моими расспросами о том, к кому может обратиться человек со специфическими предпочтениями, а может…

Исидро резко обернулся.

«Похоже, я не единственный, кому кажется, что за ним следят», – подумалось Эшеру – настолько нехарактерна была для вампира подобная порывистость.

– Что-то не так?

– Всё в порядке, – откликнулся Исидро, хотя взгляд его жёлтых глаз то и дело цеплялся за очередную тень, явно свидетельствуя об обратном. Эшер внезапно сообразил, что его спутник не испил ни капли крови тех, кого убил в переулке.

Не осмелился.

Джеймс положил руку поверх одежды, висящей у Исидро на локте, чувствуя сквозь ткань худосочную руку.

– Можно попросить вас испачкать мою одежду кровью и выбросить так, чтобы те, кто меня преследует – Гобарт ли, Мизуками, немцы, австрийцы, дядюшка Том Кобли и все остальные[39], – надёжно уверились, что мне настал конец? Ничто не обрывает погоню надёжнее, чем доказательство её бессмысленности.

В глазах вампира промелькнула искорка лукавства.

– Умные люди мыслят одинаково.

– И не будете ли вы так добры сообщить Лидии, что со мной всё в порядке? Только передайте ей, чтобы она никому – ни Эллен, ни профессору Карлебаху, ни одной живой душе – не позволила узнать, что ей это известно. Она должна убедить всех, кто следит за ней, дожидаясь меня, что я мёртв.

– Я передам. А что, своему доброму профессору вы не доверяете? – Тон Исидро слегка изменился – живой человек в этот момент приподнял бы бровь или вопросительно склонил голову набок.

– Он совершенно никудышный актёр. – Эшер шагнул под фонари Си Чжу Ши и остановился, сигналя пробегавшим мимо рикшам. – Мне жаль, что приходится так поступать с профессором, – добавил он, – и с Эллен. Я понимаю, что они будут оплакивать меня. Но Гобарт не стал бы нанимать убийц. Это кто-то другой – или что-то другое. И мне начинает казаться, что этот кто-то – или что-то – очень не хочет, чтобы я совал нос в шахты Ши-лю.

– Буду иметь в виду, – вампир отступил назад, позволяя Эшеру забраться в подошедшую повозку. – И я надеюсь, что вам хватит деликатности не просить меня мешать этим убийцам охотиться на славного профессора Карлебаха.

Эшер рассмеялся:

– Я бы не посмел так оскорбить вас, дон Симон. Но я попрошу вас предупредить их. И приглядывать за Лидией.

«Совершенно шизофреническая просьба – просить вампира защитить кого-то, – подумал Эшер, пока рикша перехватывал поудобнее оглобли повозки. – Учитывая, что он три с половиной столетия продлевает себе жизнь, убивая других…»

Тем не менее Исидро едва заметно кивнул и негромко ответил:

– Я всегда буду рад помочь ей.

И Джеймс ни на секунду не усомнился, что, вверяя жизнь своей жены – а вместе с ней и маленькой дочери – в руки конкретно этому вампиру, он может не переживать за них вовсе.

Рикша тронулся с места, и Эшер оглянулся – но Исидро уже исчез, будто его и не было.

«Неудивительно, что Карлебах не доверяет мне».

Лидии сравнялось десять, когда её мать умерла от продолжительной болезни. После этого девочку отправили жить к тёте Фэйт – та из всех пяти сестёр была ближе всех по возрасту и характеру к покойной – и приложили все усилия, чтобы «защитить» Лидию от любой информации о хвори, иссушившей тело её матушки. Доведённая до исступления слащавым враньём, милыми эвфемизмами и топорными попытками отвлечь её от «всяких неприятных мыслей» – как будто окружающие и впрямь считали, что вся эта пантомима способна заставить её перестать думать о происходящем с мамой! – Лидия однажды поутру тихонько выскользнула из дома и прошла две мили пешком до Рассел-сквер, где располагалось городское имение её отца – только для того, чтобы обнаружить, что дом заперт, а родители исчезли.