Князья Ада

– Я дважды видел госпожу Цзо в компании Хуан Да-фэна, – поддакнул Эшер мрачно. – Да, можно предположить, что её сын, даже вместе с племянником, натолкнулись на яо-куэй, когда однажды ночью возвращались домой по мраморному мосту, и случайно заразились, защищая свои жизни. Но я не думаю, что всё было именно так. Миссис Эшер в порядке? А доктор Карлебах?

– У них всё хорошо. Вы взяли в жёны самурая, Эшу-сенсей, к тому же этот самурай превосходно умеет хранить тайны. Она носит глубокий траур по вашей мнимой смерти, и за ней ухаживают все холостые дипломаты Посольского квартала.

Джеймс, не выдержав, улыбнулся.

– Если мы выберемся из этой передряги живыми, она меня сама убьёт…

Мизуками улыбнулся в ответ:

– Я нагляделся на то, как вы любите эту женщину, Эшу-сенсей, и как она любит вас. Она закуталась в чёрный покров и плачет там, где люди могут её видеть, но её глаза не красные. И это не глаза женщины, потерявшей самое дорогое сокровище. А ещё она сказала, что вы бы весьма одобрили использование гелигнита для взрыва рудничных тоннелей.

Эшер закатил глаза.

– Так что с ней всё в порядке, – продолжил Мизуками. – А вот скорбь вашего друга, Ка-ру-ба-ку-сенсея, искренна и совершенно ужасна. Его душа и сердце ныне целиком отданы делу мести. – Он указал глазами на тёмную громаду чэньфаня. – Значит, вы полагаете, что эта чудовищная женщина ради какой-то собственной выгоды умышленно позволила заразиться бесовским недугом и собственному сыну, и собственному племяннику? Но зачем? Что она рассчитывала получить таким образом, что можно было бы продать президенту Юаню? Она же не могла всерьёз ожидать, что её родственники смогут контролировать остальных тенма, а вместе с ними и полчища крыс?

– Её сын и племянник здесь ни при чём, – откликнулся Эшер. – Нам нужно отыскать кое-что другое.

Глава двадцать вторая

Сквозь вой ночного ветра снова донеслись выстрелы и женские крики – всё там же, на юго-западе, со стороны «Сада императрицы».

– Нам стоит поторопиться, – выдохнул Эшер, – одному богу известно, как быстро сюда приедет полиция.

Мизуками взглянул на часы.

– Я заплатил капитану районного отделения за два часа, – сообщил он. – Огата проследит, чтобы все эти два часа беспорядки не утихали. Он справится – особенно если учесть, что там полно русских.

– Напомните мне попозже порекомендовать вас на работу в департамент, – Эшер одобрительно усмехнулся. – Конечно, не то чтобы я имел к ним какое-то отношение…

– Конечно, нет, – согласно кивнул граф и, помолчав, добавил: – Ге-раа-сенсей.

– Ни разу в жизни не встречался с профессором Гелларом.

Эшер торопливо направился по крытой дорожке, загромождённой коробками, двумя повозками-рикшами и велосипедом, пересёк узкий дворик, ориентируясь по двойной крыше двухэтажного «заднего дома», темнеющей на фоне звёздного неба. Сквозь решётчатые окна павильона он разглядел пустую спальню, освещённую светом ламп и обставленную частично на западный манер: наверное, это место служило тем самым местом свиданий, чьи ворота выходили в переулок Великого Тигра и куда Ан Лу-тань приводил девушек для специфических развлечений Гранта Гобарта? Кровать была разобрана, а стены украшали две картины, написанные маслом в европейской манере, детально изображавшие сцены с самыми жестокими любовными эпизодами из мифов о греческих богах. Китайская порнография, насколько знал Эшер, считалась во всём мире одной из самых неэротичных.

Следующий дворик выглядел таким же заброшенным. Здесь не было ворот на улицу, но боковое здание, смотрящее на восток – китайцы называли его «сяньфань», оказалось, вопреки традициям, двухэтажным. Ставни на верхнем этаже были плотно закрыты – Джеймс уже выяснил во время своей дневной разведки, что за ними располагалось нечто вроде террасы, откуда открывался вид на узенький перешеек, соединяющий две части Остовов.

Этот дворик, как и предыдущие, был завален мусором и пылью, однако ни того, ни другого не было возле наглухо закрытого чэньфаня. Несмотря на то что здесь уже несколько десятилетий никто не подметал, в зарослях сорняков явственно виднелась утоптанная тропинка, ведущая к дверям. А на дверях обнаружился американский дверной замок образца двадцатилетней давности.

Эшер передал фонарь Мизуками, велев светить точно на замок.

– Вы верите в цзян-ши, Мизуками-сан? – спросил он негромко. – «Кёнси» по-вашему.

Занятый отмычками, он не видел лица своего напарника, но услышал, как тот шумно выдохнул.

– Две недели назад, – откликнулся граф после долгой паузы, – а то и месяц… я бы, пожалуй, не нашёл что ответить на подобный вопрос… Но тенма, которых мы видели в горах, – те жуткие твари, что свели в могилу бедного Ито…