Читаем Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка полностью

Первое официальное издание Vargsmal увидело свет несколькими годами позже. Привлеченные скандальной славой Варга, к публикации книги проявили интерес несколько издателей, очевидно ожидая быстрой отдачи от вложенных средств ввиду вероятного ажиотажа вокруг неё, но большинство из них после знакомства с фактическим содержанием, пошли на попятную. Кроме мифологических изысков, книга переполнена весьма скользкими заявлениями, а также антихристианской и расистской риторикой. По словам Викернеса:

(Vargsmal) содержит много нордической мифологии и космологии в её языческом понимании, политики, ну и, конечно же, не обошлось без некоторых ремарок про это злосчастное убийство. В книгу попало много всего такого, что не следовало бы печатать… Оттого, что в книге затрагивается такое большое количество вопросов, может создаться впечатление, что я пытаюсь убедить читателя, в обладании какими-то огромными знаниями…Главы в книге следуют в хронологическом порядке, так, как они были написаны. В ней много такого, что считается уголовно наказуемым: оскорбление личности, разжигание межнациональной и расовой ненависти, подстрекательство к совершению преступления. Некоторые книги, бывает, запрещает цензура, и тираж изымается. Мою книгу миновала чаша сия. Но поначалу ни один издатель не брался её напечатать! Это создаёт большие трудности. Правда режет людям глаза, и многим не очень-то приятно её слышать."

Vargsmal, помимо мыслей Викернеса о расизме и мифологии, содержит несколько большее — он во многом раскрывает психологию самого Варга. Видение Варгом своей роли в мировой истории наглядно отражает весь текст от начала до конца книги, и отделить эту оду самому себе от «религии» и «философии», представленных в книге, невозможно. Следующего отрывка из Vargsmal будет, наверное, вполне достаточно:

Быть Вождём — не значит жить лучше других. Напротив, это означает отречение от своих собственных желаний и мечтаний, отречение от того, что доставляет тебе удовольствие, от твоих собственных чувств. Я бы хотел найти свою женщину и жить с ней в тиши, вдали от мирских проблем. Но я не могу. Мой долг — принести себя и свои желания в жертву интересам моего племени. Причина, по которой я становлюсь Вождём, заключается не в моём желании быть им, ибо Вождь обрекает себя на абсолютно несчастливую жизнь, полную одних лишь обязанностей. Быть Вождём — это моё несчастье, моя мрачная судьба. Это ничто иное, как тяжкое бремя и непрестанный труд, но это мой долг. Вождь — это самый большой раб племени. Многие скажут, что я пытаюсь представить себя этаким героем — пусть говорят! Я должен терпеть подобные оскорбительные обвинения в свой адрес, потому что это лишь часть того бесчестия, с которым я, будучи Вождём, должен смириться."

Странная История Яна-Эрика Квамсдаля

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука