Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король. Машина смерти. Дворец любви. Лицо. Дневник мечтателя)

«Конечно, конечно. Ледезмус, покажи ферму этому господину».

Герсен и Ледезмус вышли на передний двор. Старший сын супругов Хардоа искоса поглядывал на Герсена: «Значит, вы собираетесь писать о Ховарде? Кому это интересно?»

«Конкурс привлек большой интерес. Я упомяну в статье ваших родителей — и вас, разумеется».

«В самом деле? И моя фотография тоже там будет?»

«К сожалению, нет. В любом случае, я не захватил с собой камеру... Вы старше Ховарда?»

«Ага, на три года».

«И вы с ним ладили, пока он жил на ферме?»

«Более или менее. Отец не допускал никаких ссор. Но я работал, а Ховард мечтал в хламохранилище».

Герсен нерешительно остановился. Здесь всюду были следы Ховарда Алана Трисонга, но они, судя по всему, никуда не вели: «Нельзя ли заглянуть в это хламохранилище?»

«Оно рядом, в поле. Там ничего не изменилось за тридцать лет. Артезианский колодец давно пересох. Теперь воду для орошения сада мы качаем из пруда в автоцистерну, привозим и поливаем из шланга. А питьевая вода подается прямо в дом другим насосом — там еще один колодец».

Ледезмус привел Герсена к дощатому сарайчику длиной метра три и шириной метра два с половиной. Потянув дверь на себя, он заставил ее открыться — при этом ржавые петли протестующе заскрипели. Пыльное тесное помещение освещали два мутных окна.

«Как я уже сказал, тут все по-прежнему, — проворчал Ледезмус. — Вот его стол, а от вот этого самого стула он не отрывал то место, откуда ноги растут. На полках он хранил книги и бумаги — в этом отношении Ховард был аккуратен и привередлив, у него все должно было быть именно так, и никак иначе».

«А где теперь его книги и бумаги?»

«Трудно сказать. Кое-что унесли домой, кое-что он сжег перед отъездом. Ховард всегда беспокоился о том, чтобы никто не брал его вещи — когда он сбежал с Модервельта, после него почти ничего не осталось. Ховард бережно хранил свои секреты».

«Вы сказали, что друзей у него не было. А подруги — с девушками он знался?»

Ледезмус презрительно крякнул и усмехнулся: «С девушками у него ничего не получалось. Он слишком много болтал и слишком мало делал — если вы понимаете, что я имею в виду. Ему нравились маленькие девочки, он приставал к одной или двум и позволил себе лишнее. Об этом лучше не писать». Ледезмус обернулся, глядя через плечо на родительский дом: «Отец никогда об этом ничего не слышал. А если бы услышал, содрал бы с Ховарда шкуру и сделал бы из нее занавески. Ничего особенного не случилось — Ховард просто хотел попробовать в деле свое оборудование, так сказать. В конце концов, зачем оно привешено, как не для этого? Наставления дидрамов в этом отношении несколько расплывчаты, но если бы блаженный прародитель Сартер Мартус не хотел, чтобы девушки забавлялись с парнями, он приделал бы им капкан с зубами вместо того, что у них там есть. О чем бишь я? Так вот, Ховард был просто без ума от одной девочки — как ее звали? Она утонула в Хурмяном озере... Зейда Мемар! Очаровательное создание... Друзья? Был у Ховарда приятель, Нимпи Клидхо, он жил дальше, в конце проселка Босгера. Ховард с ним ходил в лес за орехами — да, можно сказать, что они были друзьями. Отцу это не нравилось, потому что старик Клидхо служил тогда городским мармелизатором».

«Что такое «мармелизатор»?»

«Вы же видели кладбище, где стоят мертвецы? Ну вот, они и есть мармели. Неприятная это, грязная работа, с мертвечиной и всякой дрянью. В любом случае, и старый Клидхо, и его отпрыск, дружок Ховарда, уже давно сами превратились в мармелей, — лукавая физиономия Ледезмуса повернулась к Герсену и озарилась смущенной улыбкой. — Ведь это из-за меня Ховард поссорился с Нимпи, из-за моей глупой шутки».

«Каким образом?»