Князья тьмы. Пенталогия

Джезно: «Примерно полторы тысячи лет тому назад стало очевидно, что существующие законы и системы обеспечения общественной безопасности не могут защитить человечество от малозаметно подкрадывающихся угроз. Первая угроза: повсеместное и обязательное употребление внутрь лекарственных препаратов, тонизирующих, седативных, кондиционирующих, стимулирующих и профилактических средств, распределяемых с помощью общественной системы водоснабжения. Вторая угроза: развитие генетических наук, допускавшее и поддерживавшее изменение различными учреждениями и организациями естественной природы человека в соответствии со злободневными биологическими и политическими теориями. Третья угроза: психологический контроль с использованием средств массовой информации. Четвертая угроза: распространение машин и систем, которые, во имя прогресса и общественного благополучия, постепенно делали предприимчивость, воображение, творческий труд и последующее удовлетворение их результатами устаревшим, если не полностью забытым, наследием прошлого.

Не стану подробно останавливаться на интеллектуальной близорукости, безответственности, мазохизме или трусости тех, кто лихорадочно ищет способа вернуться в безопасную утробу — все это несущественно. Результирующая ситуация, однако, была эквивалентна одновременному росту в человеческом организме четырех злокачественных болезнетворных опухолей; Институт был сформирован процессом, аналогичным выделению профилактических сывороток иммунной системой».

* * *

С трепетом, притупленным фатализмом, Наварт взошел на борт принадлежавшего Герсену звездолета «Фараон» компании «Дистис». Остановившись посреди салона и глядя по сторонам, поэт трагически произнес: «Свершилось! Бедного старого Наварта оторвали от жизнетворного источника! Только взгляните на него — безвольная вешалка для одежды, мешок с трухлявыми костями! О, Наварт, ты не умеешь выбирать друзей. Якшаешься с беспризорными детьми, с преступниками, с журналистами! Что с тобой сделали твоя терпимость, твоя неразборчивость? Как бесплотный призрак, ветер судьбы уносит тебя в космос!»

«Возьмите себя в руки, — посоветовал Герсен. — Все не так уж плохо».

Как только «Фараон» поднялся в воздух, Наварт издал глухой стон, как будто в его ступню вбили чугунный костыль.

«Взгляните в иллюминатор, — предложил Герсен. — Вы увидите Древнюю Землю такой, какой никогда не видели ее раньше».

Уделив некоторое время созерцанию огромного голубого шара с белыми кудряшками облаков, поэт неохотно согласился с тем, что с орбиты открывался величественный вид.

«Теперь Земля уменьшится и уплывет вдаль, — предупредил Герсен. — Мы повернем нос в сторону Водолея и включим гиперпространственный двигатель, после чего внезапно окажемся изолированными от Вселенной».

Наварт погладил костлявый подбородок. «Странно! — признался он. — Странно, что эта оболочка — консервная банка, по существу — может унести нас так далеко и так быстро. Во всем этом скрывается какая-то тайна. Она побуждает человека к теософии, к поклонению космическому богу, богу света».