Князья тьмы. Пенталогия

Герсен отвел старика к колодцу на окраине и — сквозь водяную завесу — к «Трепетнокрылому Фантамику». Открыв замок входного люка, он пригласил Лампетера подняться по трапу. Старик взглянул на него с подозрением: «Куда ты меня хочешь заманить?»

«Никуда. Не хочу платить вам здесь, под палящим солнцем».

«Тогда поторопись. Пиво уже выветривается у меня из башки».

В корабле Герсен открыл ящик Кахуса, конфискованный у Бель-Рука в Прорехе Джамиля: «Четверть номинальной стоимости восьмидесяти девяти акций соответствует 223 унциям дуодециматов».

Лампетер ворчливо заявил, что предпочитает наличные, но Герсен не обращал внимания на возражения. Отвесив 223 унции черного песка, он засыпал его в канистру и передал Лампетеру: «Считайте, что вам повезло».

«Любопытно все-таки! — пробормотал старик. — Почему ты платишь полновесной черной массой за макулатуру, которую я уже собирался выбросить?»

Герсен подсчитал в уме: «Мне нужны еще как минимум 248 акций. Найдите их для меня, и я объясню, зачем они мне нужны».

«Ты заплатишь черным песком?»

«Заплачу, но не четверть полной цены. У меня не найдется столько дуодециматов».

«Не знаю, удастся ли собрать столько акций в Динкельстоне. И все же, пойдем, вернемся в беседку Вальта. Возьми с собой этот сундук. Посмотрим, что можно будет сделать. У моего приятеля Джеуса есть десяток-другой таких акций. Может быть, он согласится их продать».

«Приведите своего приятеля в пивной сад напротив беседки Вальта — мне нужно оставаться там». Герсен расстался с Лампетером и вернулся к Дельфину. К тому времени курьерам молодого человека удалось собрать, в совокупности, всего тридцать одну акцию — Герсен прибрал их к рукам. Бартельман, однако, привел с собой толстого коротышку с круглыми черными глазами и носом, напоминавшим клюв попугая. «Это Жирный Одо, — представил спутника Бартельман. — У него с собой пятнадцать акций «Котцаша»».

«Хорошо, сударь, сколько вы за них хотите? Я уже собрал почти столько акций, сколько требовалось. Но я готов выслушать ваше предложение».

«Цена акций на них напечатана!» — заявил Одо.

«Кроме того, на них проставлена подпись Оттиля Паншо. И цифра, и подпись не стоят ни гроша».

«Тогда я их не продам — почему бы я позволил какому-то искишу провести меня на мякине? Мне-то что? С чем был, с тем и остался. Всего доброго!»

«Одну минуту. Пятнадцать акций? Я заплачу четверть номинальной стоимости, не больше».

«Не выйдет!»

«В таком случае прощайте — больше я не могу себе позволить».

«Ладно, давайте половину. Сегодня я в щедром настроении».

К конце концов они сторговались; Герсен отсыпал Жирному Одо сорок унций черного песка как раз к тому времени, когда Лампетер привел своего приятеля Джеуса — такого же костлявого старого пьяницу. Лампетер размашистым жестом представил Герсена: «Вот он сидит, чокнутый искиш, который платит черным песком за сертификаты «Котцаша»!»

«Вот мои акции! — воскликнул Джеус. — Все восемнадцать! Заплати мне сто унций, не скупись!»

«Вы назвали слишком высокую цену, — возразил Герсен. — Я дам двадцать унций за ваш пакет».

Они стали торговаться; это привлекло внимание — вскоре Герсена окружили дарши, каждый из которых хотел получить полную цену за свою пару акций, а также дарши, возмущенно требовавшие доплаты за акции, уже проданные ими значительно дешевле. Полностью очистив свой ящик от черного песка, Герсен сумел приобрести дополнительно только сорок три акции. Всего у него на руках теперь были 2270 акций; требовалось найти еще 141. Дарши столпились вокруг, настойчиво предлагая свои сертификаты, но Герсен мог только покачать головой: «У меня больше не осталось черного песка. Наличных денег тоже больше нет, пока я их не получу в банке по кассирскому чеку».

Дарши стали запрашивать меньше. Герсену тоже не терпелось поскорее закончить скупку. Он повернулся к Дельфину: «Дай мне все, что у тебя осталось».

«Осталось только пять СЕРСов, — сказал Дельфин. — Учитывая то, сколько денег тут перешло из рук в руки, этого едва ли достаточно, чтобы оплатить мне день работы!»

«У Бартельмана осталось еще тридцать СЕРСов — он за них не отчитался».

«И никогда не отчитается. Пойдите, возьмите еще денег у Бель-Рука».

«Не посмею. Я уже слишком много потратил... Но ты подал мне идею. Напиши на листке бумаги: «Цены быстро растут. Передайте подателю сего еще двести СЕРСов. — Дельфин»».

Дельфин явно колебался, но написал то, что требовалось. Обстоятельства вызывали замешательство, но кто стал бы спорить с чокнутым искишем?

«А теперь пошли эту записку с кем-нибудь Бель-Руку, — сказал Герсен. — Не сомневаюсь, что он выдаст требуемую сумму».

«Строгач! Иди-ка сюда!» — позвал Дельфин. Всучив Строгачу записку, юноша проинструктировал его: «Сходи в сад-ресторан при отеле. Там ты найдешь отморозка с головой, обмотанной белым шарфом с изумрудной застежкой. Передай ему эту записку. Он даст тебе деньги, а ты принеси их сюда. Скорее!»