Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу,Наверно, я погиб: робею, а потом,Куда мне до нее? Она была в Париже,И я вчера узнал, не только в нем одном.Блатные песни пел я ей про север дальний.Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на „ты“.Но я напрасно пел о полосе нейтральнойЕй глубоко плевать, какие там цветы.Я спел тогда еще, я думал, это ближе:Про юг и про того, кто раньше с нею был.Но что ей до меня — она была в Париже,Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.Я бросил свой завод, хоть вобщем, был не вправе,Засел за словари на совесть и на страх,Но что ей до меня? Она уже в Варшаве,Мы снова говорим на разных языках.Приедет — я скажу по-польски: „Проше пани“.Прими таким, как есть, не буду больше петь.Но что ей до меня? Она уже в Иране.Я понял, мне за ней, конечно, не успеть.Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в ОслеДа, я попал впросак, да я попал в беду.Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,Пусть пробуют они. Я лучше пережду.
ВРЕМЯ ЛЕЧИТ
Теперь я не избавлюсь от покоя,Ведь все, что было на душе на год вперед,Не ведая, она взяла с собою,Сначала в порт, а там — на пароход.Теперь мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе — пустынная пустыня.Так что ж стоите над пустой моей душой?Обрывки песен там и паутина,А остальное все она взяла с собой.Мне каждый вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…И не хочу я знать, что время лечит,Что все проходит вместе с ним.В моей душе все цели без дороги.Пройдитесь в ней, и вы найдете тамДве полуфразы, полудиалоги,А остальное все пошло ко всем чертям.И пусть мне вечер зажигает свечи,И образ твой окутывает дым…Но не хочу я знать, что время лечит,Оно не лечит — оно калечит.И все проходит вместе с ним.