У нее все свое, и белье, и жилье.Ну, а я ангажирую угол у тети.Для нее все свободное время мое,На нее я гляжу из окна, что напротив.У нее каждый вечер не гаснет окно,И вчере мне лифтер рассказал за полбанки,Что у нее два знакомых артиста киноИ один популярный артист из Таганки.И пока у меня в ихнем ЖЭК-е рука,Про нее я узнал очень много нюансов:Что у нее старший брат — футболист „Спартака“,А отец — референт в министерстве финансов.Я скажу, что всегда на футболы хожу,На „Спартак“, и слова восхищенья о брате.Я скажу, что с министром финансов дружуИ что сам, как любитель, играю во МХАТ-е.У нее, у нее на окошке герань,У нее, у нее занавески в разводах.А у меня, у меня на окне ни хрена,Только пыль, только старая пыль на комодах.
ТЕМНАЯ НОЧЬ МОЛЧАЛИВО ПОТУПИЛАСЬ
Темная ночь молчаливо потупилась,Звезды устало зарылись во мглу.Ну, что ты шепчешь? „Вздохнуть бы,Измучилась. Милый, поверь, больше я не могу“.Ветер поет свою песнь бесполезную,Где-то ручей торопливо журчит.Ночь тяжело распласталась над бездною,Голос твой тихо и странно звучит.Все затихает. Не знаю, проснусь ли я,Слышится сердца прерывистый стук,Силы уходят, и снова конвульсия,Ночь, тишина, все затихло вокруг…
РОМАНС
(Из к/ф „Опасные гастроли“)Было так, я любил и страдалБыло так, я о ней лишь мечтал.Я ее видел часто во снеАмазонкой на белом коне.Что мне была вся мудрость скучных книг,Когда к следам ее губами мог припасть я?Что с вами было, королева грез моих?Что с вами стало, мое призрачное счастье?Наши души купались в весне.Наши головы были в огне.И печаль с ней, и боль далекиИ, казалось, не будет тоски.Ну, а теперь хоть саван ей готовь,Смеюсь сквозь слезы я и плачу без причины.Вам вечным холодом и льдом сковало кровьОт страха жить и от предчувствия кончины.Понял я, больше песен не петь.Понял я, больше снов не смотреть.Дни тянулись с ней нитями лжи,С нею были одни миражи.Я жгу остатки праздничных одежд,Я струны рву, освобождаясь от дурмана,Мне не служить рабом у призрачных надежд,Не поклоняться больше идолам обмана.