Книга 12. Пожиратель империй. Часть 3

Список можно было продолжать очень долго. Даже в земном мире очень немногие по-настоящему крупные дельцы ограничивались только этим. А уж в мире, где во главе угла стояла сила, а у власти были монстры, подобное и вовсе начинало восприниматься почти как данность.

Тем не менее, выставление на всеобщее обозрение всех этих методов жёсткой конкуренции было мне нужно не для того, чтобы кого-то в чём-то обличить, и не для того, чтобы показать, какой я молодец, что всё это терпел. Всё было куда проще.

Я хотел продемонстрировать, что мне было, за что мстить. Что весь этот глобальный план, из-за которого пострадало где-то две пятых всех крупнейших сил Единства, был не просто попыткой нажиться, а «законным» возмездием.

В результате извергавшие дерьмо про немотивированную агрессию, опасность для Единства, заговоры и необходимость привлечения меня к ответу идиоты быстро захлопнули свои пасти. И в глазах общественности, хотя дебаты о допустимости настолько глобальных «тихих» войн продолжали активно вестись, я уже как минимум не выглядел безумцем или помешанным.

Правительству Единства на подобное, как ни странно, было плевать. Пока приток средств в казну оставался на достойном уровне, а мир в целом не терял слишком многих сильных Майигу, разборки между кланами и корпорациями оставались как бы вне поля зрения.

Приток средств после всех расхищений я обеспечил немалый. Как раз чтобы умаслить правительство, десять процентов всего награбленного было передано в Восемь Башен, в результате чего я автоматически стал любимчиком Башни Золота.

С потерей сильных Майигу и тем более аватаров Руйгу было посложнее. Но моими усилиями были уничтожены элитные силы не только других Байгу Содружества, отправленные на операцию по моему устранению, но и могущественных врагов из других мировых скоплений.

Так что, тем более с учётом моего давнего и неплохого знакомства с Эргалом, этот вопрос удалось замять.

Впрочем, недовольные, которым было мало разрушения их домов и штаб-квартир, и которые явно хотели добавки, разумеется, всё равно нашлись. Они даже попытались собраться и напасть на Тарсию.

Вот только когда выяснилось, что у меня в гостях до сих пор, даже спустя неделю после свадьбы Руби, сидели представители семи из десяти крупнейших кланов, а также немалого числа других, тоже вполне достойных внимания сил, весь их энтузиазм как-то пропал.

Гости, разумеется, у меня были не ради запугивания каких-то ублюдков. Неделю после свадьбы, а точнее неделю после успешно проведённой беспрецедентной операции, мы это дело отмечали. Не забыв, конечно, помянуть погибших, но очень быстро перейдя уже к тостам в их честь.

За сто грёбаных лет я позволил себе от силы дней пятьдесят выходных. А тут, с учётом подготовительных мероприятий к свадьбе Руби, в которых я был вынужден принимать участие, я отдыхал уже почти десять дней кряду.

Чувство, конечно, было подзабытое, но от того даже более приятное. Целую неделю я не занимался ровным счётом ничем кроме еды, сна, секса и разговоров.

И пообщаться со мной хотели многие. Даже при том, что я сразу заявил, что никаких деловых вопросов обсуждать в эти ни с кем не буду, из оставшихся в Моэлле гостей буквально выстраивались очереди, чтобы перекинуться со мной хотя бы парой слов и, если очень повезёт, то сделать фото.

Впрочем, конечно, самые долгие и занимательные беседы складывались с лидерами и важнейшими представителями крупнейших сил и кланов. В основном потому, что за эти сто лет с большинством из них мы стали если не друзьями, то по крайней мере хорошими знакомыми.

Понятное дело, что дружелюбие многих из них, если не большинства, мигом испарилось бы, не будь у меня моей силы. Однако эта сила была частью меня, и я не видел особого смысла рассуждать о том, что было бы, если бы её у меня не было.

К тому же в данном случае разница в отношении была скорее не следствием какого-то дерьмового характера, а вопросом статуса. Король мог иногда общаться с простыми людьми, мог приглашать их к себе в гости, мог даже дружить с ними, и с правильной подачей это бы даже сыграло на руку его репутации.

Но король, живущий в простом доме, сидящий за простым деревянным столом и хлебающий супец, праздно гуляющий по улицам в компании рядовых горожан стремительно потерял бы всякое подобие уважения.

Лично мне, Тиму Тарсу, на общественное уважение было наплевать. Я в принципе не был любителем подобного, но, если бы мне вдруг приспичило, и собеседник оказался бы хороший, я был бы готов часами болтать хоть с бомжом в подворотне.

Но мне, Тиму Тарсу, единственному Майигу с четырьмя Сущностями, единственному Майигу, овладевшему Законом, одному из сильнейших, хранителю Тарсии, мужу императрицы — мне об уважении общественности думать было необходимо. Иначе вместе с моей репутацией могла в той или иной степени пострадать и моя страна.

Так что мы: я, Эллиса, Мо, Исс, Тивальд, Янну, Бевмер Гракката, Синкансия Вальбо, Паргал Маленький Нос из торговой компании «Колёса Паргала», Жуйрам Рион из Армии Чистых — все, в том или ином смысле, уже были королевскими особами Единства.