Книга 2

Вот две строки, я гений, прочь сомненья, Даешь восторги, лавры и цветы! Вот две строки: я помню это чудное мгновенье, Когда передо мной явилась ты!

***

Наш Федя с детства связан был с землею, Домой таскал и щебень, и гранит. Однажды он принес домой такое, Что мама с папой плакали навзрыд.

Он древние строения искал с остервенением И часто диким голосом кричал, Что, дескать, есть еще тропа, Где встретишь питекантропа, И в грудь себя при этом ударял.

Студентом Федя очень был настроен Поднять археологию на щит. Он в институт притаскивал такое, Что мы вокруг все плакали навзрыд.

Привез однажды с практики Два ржавых экспонатика И уверял, что это - древний клад. А на раскопках в элисте Нашел вставные челюсти Размером с самогонный аппарат.

Он жизнь решил закончить холостую И стал бороться за семейный быт, Я, говорил, жену найду такую От зависти заплачете навзрыд!

Он все углы облазил, В Европе был и в Азии И все же откопал свой идеал. Но идеал связать не мог В археологии двух строк И Федя его снова закопал.

Мишка Шихман

-----------

Мишка Шихман башковит, У него предвиденье, Что мы видим, говорит, Кроме телевиденья? Смотришь конкурс в Сопоте И глотаешь пыль, А кого ни попадя Пускают в Израиль.

Мишка также сообщил По дороге в Мневники: "Голду Меир я словил В радиоприемнике". И такое рассказал, До того красиво, Что я чуть было не попал В лапы Тель-Авива.

Я сперва-то был не пьян, Возразил два раза я. Говорю, - Моше Даян Стерва одноглазая. Агрессивный, бестия, Чистый фараон, Ну, а где агрессия, Там мне не резон.

Мишка тут же впал в экстаз После литры выпитой. Говорит: "Они же нас Выгнали с Египета. Оскорбления простить Не могу такого, Я позор желаю смыть С рождества Христова".

Мишка взял меня за грудь, Мол, мне нужна компания, Мы с тобой не как-нибудь, Здравствуй - до свидания. Мы побредем, паломники, Чувства подавив. Хрена ли нам Мневники, Едем в Тель-Авив!

Я сказал, - я вот он весь, Ты же меня спас в порту, Но, говорю, загвоздка есть, Русский я по паспорту, Только русские в родне, Прадед мой - Самарин, Если кто и влез ко мне, Только что татарин.

Мишку Шихмана не трожь, С Мишкой прочь сомнения: У него евреи сплошь В каждом поколении. Вон, дед параличом разбит, Бывший врач-вредитель, А у меня - антисемит На антисемите.

Мишка - врач, он вдруг затих, В Израиле бездна их. Там гинекологов одних, Как собак нерезаных. Нет зубным врачам пути, Слишком много просятся. Где ж на всех зубов найти? Значит, безработица.

Мишка мой кричит: "К чертям! Виза или ванная! Едем, Коля, море там Израилеванное". Видя Мишкину тоску, ( А он в тоске опасный ), Я еще хлебнул кваску И сказал: "Согласный!"

Хвост огромный в кабинет Из людей, пожалуй, ста, Мишке там сказали:"Нет", Ну а мне: "Пожалуйста". Он кричал:"Ошибка тут, Это я еврей!", А ему:"Не шибко тут, Выйди из дверей!"

Мишку мучает вопрос, Кто тут враг таинственный, А ответ ужасно прост И ответ единственный. Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, Мишка пьет проклятую. Говорит, что за графу Не пустили пятую.

***

Нету меня, я покинул Россею, Мои девочки ходят в соплях. Я теперь свои семечки сею На чужих Елисейских полях.

Кто-то вякнул в трамвае на Пресне: "Нет его, умотал, наконец. Вот и пусть свои чуждые песни Пишет там про Версальский дворец!"

Слышу сзади обмен новостями: "Да не тот, тот уехал, спроси!" Ах не тот, говорят, и толкают локтями И сидят на коленях в такси.

А тот, с которым сидел в Магадане, Мой дружок еще по гражданской войне Говорит, что пишу я, мол, Ваня, Скучно, Ваня, давай, брат, ко мне!

И что я уж просился обратно, Унижался, юлил, умолял. Ерунда, не вернусь, вероятно, Потому что я не уезжал.

Кто поверил - тому по подарку, Чтоб хороший конец, как в кино, Забирай триумфальную арку, Налетай на заводы Рено!

Я смеюсь, умираю от смеха, Как поверили этому бреду? Не волнуйтесь, я не уехал, И не надейтесь - не уеду!

Индийская культура

-----------------

Чем славится индийская культура? Вот, скажем, Шива - многорук, клыкаст. Еще артиста знаем, Радж Капура, И касту йогов - высшую из каст.

Говорят, что раньше йог мог Ничего не бравши в рот - год, А теперь они рекорд бьют Все едят и целый год пьют.

А что же мы? И мы не хуже многих. Мы тоже можем ночь недосыпать. И бродят многочисленные йоги, Их, правда, очень трудно распознать.

Очень много может йог штук. Вот один недавно лег вдруг, Третий день уже лежит - стыд, Ну, а он себе лежит, спит.

Я знаю, что у них секретов много, Поговорить бы с йогом тет на тет! Ведь даже яд не действует на йога, На яды у него иммунитет.

Под водой не дышит час - раз, Не обидчив на слова - два. Если чует, что старик, вдруг Скажет:"Стоп!" И в тот же миг - труп.

Я попросил подвыпившего йога (Он бритвы, гвозди ел, как колбасу): "Послушай, друг, откройся мне, ей-богу, С собой в могилу тайну унесу!"

Был ответ на мой вопрос прост, Но поссорились мы с ним в дым. Я бы мог открыть ответ тот, Но йог велел хранить секрет. Вот.

***

Где мои семнадцать лет?

На Большом Каретном.