Книга 2. Клан. Обрести силу

оказались не такими огромными. Примерно, с всадника ростом, как он прикинул. Но

главное, на что он обратил внимание (это сразу же бросалось в глаза), обтянутые тканью

фургоны, такие тяжелые и массивные на вид, двигались удивительно изящно и мягко.

«Чертовщина какая-то..., - бурчал он, успокаивая коня. - Словно плывет». В тиши зимней

ночи не было слышно ни адского скрипа тяжело груженых телег, ни притирающего

скрежета деревянных колес и осей.

- Призраки, мать их, - бурчал он себе под нос. – Настоящие призраки, - мимо него проехал

уже шестой высокий плавно качающийся фургон. – Словно мертвецы там одни…, - силуэт

шестого и последнего фургона медленно растворялся в темноте, когда вздрогнувший

аристократ, наконец-то, взял в себя в руки и начал выводить скакуна на дорогу. – Какие к

Благим призраки… мертвецы, - подбадривал он сам себя, вскакивая в седло. – Это всего

лишь жирный купчик, решивший что он самый хитрый и умный… Думает, дорога ночью

безопаснее… Ха-ха-ха…, - от пришедших в голову мыслей о самоуверенном богатеньком

купце, спасавшим от войны все свое имущество, он не просто повеселел, но и начал тихо

подхихикивать. – Самый умный. Ха-ха-ха…

Виконт чуть тронул поводья жеребца и заблаговременно обмотанные тканью копыта

почти неслышно коснулись каменных плит тракта. Он рассчитывал догнать последнюю

повозку как раз к тому моменту, когда голова каравана начнет поворачивать и втягиваться в

засаду.

- Еще чуть-чуть, - кровь привычно забурлила у него в жилах, растекаясь огненными

ручейками по телу и наполняя его нетерпением и дрожью. – Чуть-чуть…, - рука скользнула

к мечу, проверяя, легко ли он выходит из ножен. - …

Где-то впереди, в ночи начали раздаваться угрожающие вопли и гогочущий хохот; размахивая дубинами, кольями и самодельными копьями из-за крупных валунов

выскакивали его оборванцы и неслись к первому фургону. Тут же виконт с предвкушающей

улыбкой пришпорил коня и потянул из ножен меч.

- У-у-у-у! – из его груди словно сам собой стал вырываться звериный вой. – У-у-у-у! – еще

громче завыл он, когда из темноты проступила задняя часть фургона. - У-у–у-у!

И вот … до плотно натянутой серой ткани остались всего ничего. А разгоряченное

сознание уже рисовало манящие картины того, что скрывалось внутри. Казалось, взмахни

мечом и из-за рассеченной ткани начнут вываливаться толстые рулоны драгоценной ткани, массивные и узорчатые подсвечники из благородного серебра, рассыпающиеся золотыми

звездочками драгоценности. От всех этих фантазий его губы просто сами собой

растягивались в жадный оскал.

Но фортуна вновь оказалась поразительно неласковой к виконту, в очередной раз, бросая

его в самое дно ожиданий и фантазий… В какой-то момент укрывающая разбойников и

обреченный караван тьма ночи буквально взорвалась ослепительной вспышкой, которая на

ярким светом на десятки метров залила все вокруг.

- А-а-а-а! – его жаждущий крови вой сразу же сменился жалобным стоном. – А-а-а-а! –

дико жгло ослепшие глаза; словно прямо внутрь глазниц насыпали раскаленный на костре

песок. – А-а-а-а-а!

Пронзительное ржание жеребца, начавшего выделывать безумные кульбиты! Полностью

дезориентированный Жюль, выпустивший из рук и поводья и меч, птицей слетел с крупа

коня и головой угодил прямо в густую заросль кустов.

- Что это? Что это? – сразу же начал он бормотать разбитыми в кровь губами,

переворачиваясь на спину и отползая в глубину кустов. – Благие боги… Что это такое? –

даже сквозь плотно сжатые глаза виконт ощущал яркий, физически плотный свет, который

был направлен прямо на него. – А-а…А-а-а…

Ему было очень страшно. До дрожи по всему телу, когда стук сердца отдавался в ушах, а

зубы выбивали ритмичную чечетку. Рукой он зашарил на поясе, пытаясь нащупать кинжал.

В это же мгновение на него откуда-то сверху кто-то громогласно гаркнул. Со злобой, властно, словно имел на это полное право!

- Руки! Руки в гору! - вещал неестественно громкий голос, выдавая четкие, будто

рубленые фразы. - А ты, куда? Стой! Падла! - стонущему и полуослепшему Жюлю

показалось, что кричали это уже не ему. - А-ха! Кром, твою... Выпуска-а-ай псов!

От раздавшегося сразу же после этих слов еле сдерживаемого рычания и странного

позвякивания металлических цепей, сердце виконта екнуло со страшной силой. Не обращая

внимания на боль, он быстро заработал руками и ногами, стараясь как каракатица скрыться

в самой гуще зарослей.

- Ату их! Взять! - восторженно заулюлюкал тот же голос. - Взять! - кто-то с тяжелым

шмякающим звуком спрыгнул и стал неторопливо шагать по камням дороги, разговаривая

сам с собой. - Вот же уроды, совсем страх потеряли... Уже второе нападение... У меня здесь

что, медом намазано что-ли?

Жюль, наконец-то, смог открыть глаза и увидеть того, кто похоронил все его мечты.

Возле ярко освещенного бока последнего фургона в караване в нетерпении прохаживался