Книга 2. Клан. Обрести силу

головы. Роланд же, показав рукой на место рядом с собой, снова повернулся к стоявшему

перед ним оборванцы, кутавшемуся в плащ, до боли напоминающий королевский.

- Точно, точно, Ваше Величество, - бормотал тот, сжимая в руках медный кубок с

подогретым вином, от которого поднимался легкий пар. - Не сумлевайтесь это был его

милость, граф... Я его вот как вас сейчас видел, - мужичок с морщинистым словно

жеванным лицом приложился к вину с клацаньем дрожащих зубов. - Тащили его к … этому

ихнему... самому большему в шатер, - рассказывал он тихо, все время с испугом

посматривая на короля. - Мы, значит-ца, ждем и ждем... Долгонько так ждем. А тут вдруг, -

мужичок аж щеки надул, чтобы показать как это все случилось внезапно для него и

остальных, таких же местных жителей, зачем-то согнанных в шаморский лагерь. - Кто-то из

нутря как закричит. И так пискляво — пискляво, точно баба какая..., - король при этих

словам словно окаменел. - А потом что-то возьми и выкатись из шатра, и прямо с пригорка

к нама. Варька, деверь мой, в темноте то не сразу разглядел, что это такое. Хотел хватануть, а потом разглядел и чуть тоже орать не принялся, - он чуть замолчал переводя дух. - Мы

глянули и обомлели — башка это была ихняя, - король неуловимо наклонился вперед, буквально гипнотизируя глазами говорившего. - Вот такая! С маленькими усиками и

косичкой на самом верху (знак принадлежности к корпусу Вершителей правосудия, осуществляющих сопровождение и охрану Верховного судьи Шамора). Знать, прирезали

тама кого-то свово...

В эти мгновения никому из присутствующих в шатре — ни королю, ни Колину, было еще

невдомек, свидетелем чего именно стал этот невзрачный оборванец, робеющий —

краснеющий, потеющий - в присутствии своего господина. По этой же причине кусочек

речи бежавшего из шаморского лагеря и король и Колин просто пропустили мимо ушей.

Ну, зарезали там своего, и что? Главное, не Фалена! А если шаморцы режут шаморцев, то

это все-таки благо... Однако, никто из них тогда и предположить не мог, что несколько

часов назад в лагере противника противника произошло самое убийство самого Верховного

судьи Великого Шамора, могущественного кади Рейби, третьего лица во властной

иерархии султаната. Как стает ясно позже, кади Рейби, фанатично уверовавший в свое

могущество, был глаза в глаза обвинен верховным командующим ордой вторжения Сульдэ

в получении от ольстерских аристократов почти тридцати золотых слитков за

покровительство и защиту. Начавшийся спор мгновенно перешел на личности, высвободив

целую волну взаимных обвинений и оскорблений «выживший из ума старик, не видящий

дальше своего носа», «изменник», «жадная тварь», «бурлок (оскопленный осел)» и т. д. В

конце концов, когда кади Рейби в пылу словесной схватки неосторожно коснулся темы

смерти Урякхая, оскорбленный отец прямо с места вскрыл тому брюхо, а после этого

отрезал головы и двум телохранителям судьи... Однако, ничего еще не было известно...

Сейчас же Роланд в бешенстве от принесенных известий медленно повернулся и не найдя

больше никого в шатре, уткнулся взглядом в Колина. Он явно хотел выдать что-то очень

жесткое, но сказал лишь следующее:

- Эти олухи...стражи, - он с трудом выдохнул воздух. - Проспали моего брата! Это же

надо! Шаморские лазутчики проникли в лагерь и унесли к себе целого графа! - король

говорил медленно, словно удивляясь. - Ты это понимаешь, владыка? Целого графа, кузена

самого короля! А завтра, что?! Меня вытащат и с кляпом понесут через лагерь.

Тут короля привлекло какое-то шебуршание — оборванец пытался привлечь его

внимание, страшась обращаться к королю вслух.

- Ваше Величество..., - запинаясь, начал тот. - Я совсем забыл... Нас ведь с Кордовы много

там было. Кого прихватили, кто сам дался этим в руки... А вчерась всех нас вдруг собрали и

послали на заготовку жердин под самый вечер... Длинных таких, - бежавший из лагеря

кордовец начал размахивать руками, пытаясь показать размер жердин. - Локтей пятнадцать, Ваше Величество, кажись... Одни, значит-ца, рубили, а вторые потом обтесывали их.

Тимур, едва мужичок только упомянул длинные палки-жердины, сразу же понял, куда

дует ветер. Судя же по темнеющему лицом королю, тот тоже сообразил.

- Потом, что потом? - в нетерпении спросил король, когда тот замолчал. - Делали что?

Тот чуть сгорбился от такого напора.

- Не знамо нам, Ваше Величество... Можа лестницы строят, а можа чо другое..., - он на

мгновение замолчал и сразу же продолжил, словно вспомнил что-то важное. - Да, что это я, дурная башка?! К кузням же эти жердины их тащили... Да, да, Ваше Величество, к кузням!

Точно!

После этих слов король кинул ему небольшой позвякивающий мешочек с монетами и

махнул рукой в сторону выхода, каковым тот сразу же и воспользовался.

- Слышал? - мрачно спросил Роланд.