В 1864 году де Ноливо привез из Флоренции прекрасный древний бюст Джироламо Бенивьени, друга Савонаролы и последователя Петрарки, рис. 4.10. Через некоторое время бюст продали с аукциона за огромные деньги, а затем выставили в одном из парадных залов Лувра, в серии произведений крупнейших мастеров скульптуры Эпохи Возрождения. Безусловно, подлинная работа неизвестного мастера XV века вызвала восторг публики и специалистов. Известный историк искусства Ренессанса Поль Манц поместил в «Gazette des beaux arts» отзыв о выставке, особо выделив эту скульптуру. Затем были написаны статьи и научные исследования, где детально, со знанием дела, разбирались различные гипотезы о возможном авторе скульптуры [481], с. 24. Вопрос был непростой, но ученые постепенно продвигались вперед. Не известно, сколько работ было бы еще написано, если бы в декабре 1867 года в «Chronique des Arts» не появилось бы сообщение из Флоренции: «Антиквар Джованни Фреппа заверяет, что бюст Бенивьени исполнен по его заказу в 1864 году итальянским скульптором Джованни Бастианини, и что он, Фреппа, заплатил ему за работу 350 франков. Моделью послужил рабочий табачной фабрики Джузеппе Бонаюти, рис. 4.11. При продаже скульптуры г-ну Ноливо антиквар, якобы, и не пытался убедить покупателя, что это скульптура XV в., хотя, с другой стороны, и не сказал ничего о ее подлинном авторе» [481], с. 28–29.
Разразился грандиозный скандал. Особенно возмущались специалисты. Известный скульптор Эжен Луи Лекен публично заявил: «Я готов до конца дней своих месить глину тому, кто сумеет доказать, что он — автор „Бенивьени“» [481], с. 29. Генеральный директор Императорских музеев де Ньеверкерк также публично объявил: «Я плачу пятнадцать тысяч франков тому, кто создаст парный к „Бенивьени“ бюст» [481], с..29. Лекен опубликовал большую статью, где в спокойном тоне, научно доказал, исходя из хорошо ему известных особенностей старинной и новой техники скульптуры, а также из разнообразного исторического материала, что обсуждаемое произведение, безусловно, древнее.
Финал наступил только тогда, когда на сцене появился сам автор — Бастианини. К великому смущению знатоков во главе с де Ньеверкерком скульптуру перенесли в Музей декоративного искусства [481], с. 24–33.
Наиболее знаменитой подделкой Мальската были фрески в церкви св. Марии в Любеке, рис. 4.12. Случай этот примечателен тем, что здесь фальсификатором оказался официальный реставратор. Когда в результате бомбежек часть штукатурки в церкви обрушилась, то открылась старая роспись стен, для восстановления-реставрации которой и пригласили Мальската. Однако, как потом выяснилось, от старых росписей практически ничего не осталось, и осуществить реставрацию оказалось невозможным. Чтобы не потерять выгодного контракта, Мальскат, с ведома нескольких своих коллег, осуществил грандиозный подлог, выдав его за подлинную живопись XIII века, появившуюся якобы из под слоев штукатурки. Длительное время он, запершись с несколькими помощниками в церкви, рисовал свободные композиции, сочетавшие в себе скудные остатки фресок Мариенкирхе с элементами романской и готической живописи. На стенах алтарной части он, не связывая себя вообще никакими остатками, заново написал фигуры Марии с благословляющим младенцем Христом и святых по сторонам, рис. 4.13. В сентябре 1951 года Любек широко отметил 700-летие замечательного памятника — церкви св. Марии. Даже выпустили почтовые марки с изображением «древнейших росписей», рис. 4.14. Спаситель национального сокровища был в центре внимания и щедро вознагражден. Но спасителем признали не Мальската, а его работодателя — Фея! Обиженный Мальскат решил мстить. Он лично явился с признанием к церковному советнику доктору Гебелю.