Для других областей «Монгольской» Империи, оказавшихся более изолированными от Руси-Орды, картина могла быть иной. Отметим следующее. Вероятно, язык медленнее всего меняется на его родине. Здесь — большое однородное население, язык эволюционирует медленно. А вот сравнительно небольшая группа людей, оказавшаяся вдали от отчизны, — например, ордынско-атаманское войско, — попадает в чуждую лингвистическую среду. Ее язык начинает меняться существенно быстрее из-за иноязычного окружения. Вероятно, нечто подобное произошло с ордынскими войсками, пришедшими в XIV–XV веках в Египет, отдаленные области Западной Европы, в Азию и Китай, в Америку и т. д.
Вернемся к старорусскому и староболгарскому языкам. Насколько можно судить по доступным нам документам, СТАРОБОЛГАРСКИЙ ЯЗЫК ПРАКТИЧЕСКИ СОВПАДАЕТ СО СТАРОРУССКИМ ЯЗЫКОМ XVI–XVII веков. Во избежание недоразумений поясним, что мы говорим именно о старорусском, а отнюдь не о церковно-славянском языке. Который значительно отличается от старорусского и является, по-видимому, мертвым литературным языком, предназначенным лишь для перевода Священного Писания. Считается, что болгарские, или македонские, просветители Кирилл и Мефодий создали церковно-славянскую письменность именно для перевода священных текстов с греческого на славянский. Но из этого отнюдь не следует, что болгары реально говорили на церковно-славянском языке и что староболгарский язык — это церковно-славянский. Как иногда сегодня считают.
И действительно, читая староболгарские тексты, например, «Именники Болгарских Ханов» [79], фрагменты староболгарских текстов в книге [81], с. 436–437 и т. д., мы ясно видим, что язык этот — не церковно-славянский, а старо-русский. Вот, например, староболгарская добавка к Летописи Константина Манассии: «Ей царю всеми царствуяй, сицеваго приемшу светла и светоносна царе, великаго владыку и изряднаго победоносца, корене съща Иоана преизящнаго царе влъгаром Асене» [81], с. 436. Русский читатель, хоть слегка знакомый с русскими текстами XVII и даже начала XVIII века, без труда прочтет этот староболгарский текст как русский. И все поймет, рис. 9.4. Кстати, болгары названы здесь волгарами.
А вот современный болгарский перевод этого староболгарского текста. «Царю, царствуващ над всички, като има такъв светъл и светоносен цар, великия владетел и изряден победоносец, от корена на преизящния Иван Асен, царя на българите» [81], с. 436. Видно, что этот текст уже дальше от русского — даже современного, чем староболгарский. В качестве примера сравним староболгарское выражение ЦАРЕ ВЛЪГАРОМ, то есть ЦАРЯ БОЛГАРАМ, с его современным болгарским переводом ЦАРЯ НА БЪЛГАРИТЕ. Добавлен предлог НА и определенный артикль ТЕ в конце слова.
Кстати, если из современного болгарского языка убрать большинство предлогов НА и артиклей — ТЕ, — ТА, — ТО, — ЪТ в конце слов, он сразу приблизится к русскому. Например, современная болгарская фраза «Издателство на Българската Академия на Науките», на титуле книги [81], после такой незамысловатой операции превратится в следующую: «Издателство Болгарска Академия Науки». Чем она отличается от русской фразы?
Конечно, в русском языке усилительная частица ТО, а в простонародье также и ОТ, присутствует. Но мы ею пользуемся редко. А если бы приставляли ее почти к каждому слову, то наш язык стал бы ближе к болгарскому. Насколько нам известно, реформа староболгарского языка, приведшая к указанным различиям, проведена не так уж давно, в эпоху XVIII–XIX веков. Болгарский «литературный язык сформировался к середине 19 в.» [485], с. 76. Только после этого и заговорили русские и болгары на чуть разных языках.
6. О смысле слов османы = атаманы и турки