Книга 3_Город богов

– Нет, ничего, – качнув головой, проговорила она, мысленно повторяя: "Не сейчас.

Только не сейчас…" К ним подошел Евсей, бросил быстрый взгляд на богиню. Он полагал, что прошло достаточно времени, чтобы небожители обо всем договорились, и ему казалась непонятной эта беспомощная боль в глазах Нинти.

"Неужели Шамаш отказался ей помочь? – мелькнуло у него в голове. – Странно… – Конечно, человеку не понять бессмертного и, все же, за то время, что бог солнца шел с караваном, Евсей успел узнать некоторые Его черты. – Он не оставил бы в беде того, кому мог помочь. Видно, этому городу действительно суждено умереть и никто не может изменить этого, даже Он…" -Как ты? – прервал его размышления голос повелителя небес.

– Нормально, – осторожно проговорил Евсей. В его голосе была тень сомнения, когда он не был до конца уверен, что это так… В сущности, в этот миг он был готов поставить под сомнение все, что угодно: твердость земли и прозрачность воздуха, жар солнца и холод снега, – все, за исключением незыблемой веры в своего бога.

После всего увиденного, он никак не мог прийти в себя. Перед его глазами вновь и вновь проносились образы, не желая пропадать в черных глубинах памяти, губы в который уж раз беззвучно шептали отзвучавшие слова, не отпускающие душу, продолжая повторяться в ней вновь и вновь ней. – Ничего, я… – он вдруг понял, что с ним случилось: – я приду в себя. Как только запишу все увиденное, – летописец, он не мог расстаться с минувшим до тех пор, пока не даст ему иную жизнь – вечность легенд. – Мне будет трудно передать словами величие того, свидетелем чему мне выпало стать. Это было… – его глаза вспыхнули восторгом и гордостью, однако тотчас погасли, как только караванщик увидел болезненную гримасу, скользнувшую по лицу Шамаша. – Что с Тобой? – взволнованный, спросил он.

В голове мелькнуло всколыхнувшую всю душу опасение: что если сражение не прошло бесследно? Силы Губителя могли ранить бога солнца… – Шамаш, здесь богиня врачевания. Она исцелит те раны, с которыми не справился смертный лекарь…

– Действительно, Шамаш, – наконец, справившись со своими чувствами достаточно, чтобы вновь обрести дар речи, не важно, что ее голос дрожал как хрупкий лист на яростном ветру, промолвила Нинти. – Позволь мне…

– Ты действительно хочешь помочь? – взглянув на нее, спросил колдун.

– Ну конечно! – богиня врачевания уже была готова броситься к нему, коснуться своей целебной силой, но печальный взгляд Шамаша остановил ее.

– Ноги – это ерунда, – поморщившись, он поднялся с камня, на котором сидел, повернулся в сторону молодых караванщиков. – Вот кто меня действительно беспокоит. Эти дети.

Они никак не могут освободиться от оков беды, по-прежнему находясь в плену. Не важно, что темница давно разрушена, а мучитель ушел, когда самый беспощадный и злой тюремщик – их память…

Взглянув на подростков, Евсей качнул головой. Если Ри держался ничего, то Сати…

Вздохнув, он поджал губы, мысленно призывая проклятия на голову Губителя, сотворившего с девочкой нечто столь ужасное, что та перестала быть самой собой…

"Великие боги, да она уже и не человек вовсе, а лишь тень, – боль пронзила его душу, когда в голову пришла эта мысль. – Что с ней? Как ей помочь? Что я скажу ее родителям, как объясню…?" – он затряс головой, прогоняя все эти вопросы, понимая, что не в силах найти ни на один ответ.

– В ней нет ничего, кроме скорби… – Шамаш медленно, сильно хромая, подошел к Сати, взял ее, ставшую безвольной рабыней, за подбородок, поднял голову, чтобы заглянуть в лицо…

В глазах караванщицы была пустота и отрешенность. Прикосновение пальцев, соединявших в себе стихии холода и пламени, не прошло дрожью по ее членам, будто тело окаменело, до срока расставшись со всеми чувствами, которые и есть жизнь.

– Да, – кивнул Евсей, вдруг с удивительной ясностью всем своим существом осознавший это. – Губитель порвал нити, связывавшие ее с судьбами родителей.

Своей же дорог она не отыскала… – он искал возможность ей хоть чем-то помочь, но что он мог? "Обряд! – озарением вспыхнуло у него в голове. – Нужно провести обряд испытания прямо сейчас!" Караванщик задумался. Прикидывая то и это, выискивая слова, сомневаясь возможно ли вообще хотя бы заикнуться о чем-то подобном в присутствии богов, не то что попытаться воплотить в действительность, он вновь взглянул на Сати.