Книга 9. Пожиратель Драконов. Часть 3

И никто из тех, кого я знал, больше не соглашался сразиться со мной в Поединке Голода. Все и так знали, что скорее всего проиграют, а рисковать просто так никто не хотел.

Иногда кто-то из моих друзей соглашался, но это всегда был лишь один «укус». Они трусили идти дальше, боялись потерять слишком много. И со временем я забыл про эту древнюю традицию.

Прошло уже несколько тысяч лет с тех пор, как я участвовал в настоящем Поединке Смертельного Голода и я бы даже не вспомнил об этом сейчас, если бы не ощутил в тебе что-то невероятно знакомое, из тех, почти забытых времён.

Признаю, что не воспринимал тебя всерьёз, когда ты только появился. Даже если не учитывать ту информацию о тебе, что мы получили от Луария, ни я, ни Марасанг, ни Даншую не верили, что выходец из мира-претендента, несколько лет назад не способный даже с судьями Драконьего Трона справиться, станет для нас угрозой.

Сейчас, когда я увидел, на что ты способен, когда ощутил твою ярость, твою мощь и твой ГОЛОД, я искренне прошу прощения за своё отношение и свои слова.

Я не знаю, кто из нас победил бы, продолжи мы сражаться. Мы оба явно ещё не показали всё, на что способны, и, уверен, твои травмы не помешают тебе воспользоваться первой же возможностью, чтобы вонзить в меня свои клыки.

Но, глядя на тебя сейчас, я не могу не думать о том почти забытом чувстве. Не могу не думать о том, насколько болезненны будут твои укусы, и о том, насколько же сладок будет вкус твоей энергии.

Я не буду унижаться, прося тебя о чём-то. Но я чувствую, что эти мои эмоции тебе тоже знакомы и понятны. И потому я предлагаю тебе сойтись в Поединке Смертельного Голода, первом для тебя и, возможно, последнем для меня.

Я слушал его и странным образом ощущал, что каждое произнесённое им слово — правда. Он не хитрил, не тянул время, не искал каких-то возможностей, не заманивал меня в ловушку.

В нём, изначально таком расслабленном и даже шутливом, проснулся почти забытый первобытный инстинкт зверя, задавленный тысячами лет в комфорте на вершине пищевой цепочки. И это было заметно даже по его тону и поведению.

От того вальяжно разлёгшегося на пьедестале Данброка кошака не осталось и следа. Передо мной стоял настоящий хищник, гордый, могучий, бесконечно уверенный в себе, но при этом не смотрящий свысока на мир вокруг.

И, не скрою, мне хотелось согласиться. Хотелось пойти на поводу у исходящей от него дикости, такой незнакомой и в то же время невероятно понятной и какой-то родной.

Однако я пришёл сюда не просто так и не мог позволить себе лишних рисков.

— Хотя я потрепал твоих напарников, они — Майигу. И ещё могут исцелиться и снова на меня напасть. Так что я откажусь.

Многих ответов я от него ожидал. Но точно не этого:

— Съешь Марасанга. Поглоти его Дар. Я, чтобы было честно, съем Даншую.

— Ты серьёзно?

— Вполне. Они — не мои напарники. Мы объединились, потому что так приказали наши господа. Но сейчас мне плевать на любые приказы. Так что и на них тоже наплевать.