Книга аэда

– Да если б археологов… Последнюю неделю все как с ума посходили с этими раскопками! Даже предполагаемая Ксантия не вызывала такого ажиотажа! Кто только ни приехал! Политики, которые вдруг вспомнили о культурном религиозном наследии, художники, религиозные деятели… Даже, – брезгливо усмехнулся Нирман, – Тарнесса Веррат! Наверное, надеется на новые сюжеты для своего идиотского шоу!

– О-о-о-о-о! – восхищенно выдохнула Арьетта. – Сама госпожа Веррат? Господин Арране, а можно с ней познакомиться?

– Без понятия, – холодно отрезал Нирман. – Моя задача, госпожа Ландеон, ознакомить лично вас с культовыми верованиями карагартцев и с раскопками предполагаемого захоронения царицы Ассанты. Представление вас ведущей шарлатанского шоу совершенно точно в мои обязанности не входит. Господин Таэрдос, рад был повидаться. Госпожа Ландеон, ждите меня после завтрака, а пока располагайтесь! Вы в этой палатке, а вы, господин Таэрдос, согласно условиям вашего договора. До встречи.

* * *

– Заречные храмы намного древнее храмов, посвященных демиургам. Об этом свидетельствует характер архитектуры, – начал утреннюю экскурсию Нирман, когда они подошли к циклопическим менгирам. – Но и в них размещали порталы Шести, строго посередине между входом и выходом из подземной части.

– А мы спустимся под землю? – с детским предвкушением спросила Арьетта.

– Да, но не надейтесь на что-то особенное. Честно говоря, я вообще не понимаю, зачем госпоже Феон репортаж об этих раскопках: культ Неназываемого, но Многоименного относится к Шести косвенно, а захоронение Ассанты мы еще не идентифицировали, только выяснили, какие крипты принадлежат Сакхара, а какие – Тарниф.

– Они же враждовали! И захоронены в одном храме? – приподнял бровь Риемо.

– Вероятно, потому и враждовали, – пожал плечами Нирман. – В дописьменную эпоху Ульм и Карагарт были единым царством, а Тарниф и Сакхара – единой династией. Заречный храм на Трех реках стоял уже тогда. Потом случился раскол, а захоронения предков продолжали быть священными. Правители не желали терять связь со своим родом, вот и воевали за храм. Ничем другим объяснить бесконечные войны за здешние бесплодные земли нельзя.

– Я не понимаю, – продолжил Риемо, примериваясь к узким и скользким ступеням, ведущим под землю, – если у этого храма такая историческая ценность, а Ассанта – знаковая фигура эпохи Вальдераса, его главная противница, то почему раскопки начались только сейчас? Даже позже, чем в предполагаемой Ксантии?

– Хотел бы я тоже это знать, господин Таэрдос, – вздохнул Нирман. – Попытки предпринимались давно, последние лет сто точно, но всякий раз кто-то из влиятельных мира сего под разными предлогами чинил препятствия. Преодолеть таинственные препоны удалось совсем недавно. Все с ума и посходили – и столько народу приехало. Что знаменательно, даже не логики и аэды, этих как раз столько, сколько надо для исследований… А все стратеги – политики и прочие публичные люди, к историческим исследованиям отношения не имеющие.

– Интересно, почему…

– Может, вы знаете, господин Таэрдос? Вы ведь тоже стратег. И я ни за что не поверю, что вы приехали только ради встречи со мной, эту байку оставьте для нее, – кивнул Нирман в сторону Арьетты.

– Я тебя раздражаю? До сих пор винишь меня в том, что случилось с Тариэнами?

– Они в ночь свечения альгирда отправились в Заречный лес и нарвались на медведя, здесь больше не о чем, – злобно оскалился Нирман. – Включаем фонари. Не отставайте, потому что лабиринт необъятный: тесситы столетиями расширяли подземную часть храма, вырубали крипты для покойников, тальпы для ритуалов и кельи для своего братства. Если потеряетесь, ждите на месте или строго следуйте туристическим указателям. Телефоны не помогут: глубина такая, что связь не работает.

Они двинулись по узкому известняковому коридору, стены которого иногда сходились настолько тесно, что пройти получалось только боком.

– А куда мы, если захоронение Ассанты не найдено? – спросила Арьетта.

– В криптовую часть Тарниф. Если Ассанта и в самом деле захоронена в этом храме, то только там. Обратите внимание, что, в отличие от антарионских князей, ханшелльские цари были аскетичны в своих посмертных притязаниях. Захоронения знати и простолюдинов отличались только статусом Заречных храмов, сами же по себе совершенно одинаковы: различны лишь именные подписи. Ну вот, например.

Свет фонаря выхватил углубление в стене, где стоял ровный ряд узких керамических урн.

– Видите надписи? Древнеульмийский эпохи Вальдераса. Эти урны принадлежат одной из ветвей Тарниф. И таких урн здесь много сотен. Ассанта, не Ассанта, царица, не царица – все они одинаковы: так тесситы показывали, что в глазах Неназываемого, но Многоименного все равны. Найти нужную урну – вопрос времени, конечно, но длительного.

* * *