Книга аэда

Нардх не слышал молитвы и не замечал подземного холода, всегда царившего в храмовых тальпах. Сквозь прикрытые ресницы он смотрел на золотоволосого внука. «Царь или человек, тебе решать, не Атальпас», – вспоминал он Сон Извне и бился над его значением. До этой ночи все казалось понятным: из-за падения дочери Ульм утратил защиту Шести и остался беспомощным перед испепеляющей яростью Господина Запределья. И он видел свой царский долг в том, чтоб переиграть, перехитрить силы Извне: отдать победу в войне сохранившему богобоязненный трепет Карагарту, принести в жертву своего внука… Царь или человек… Сны Извне всегда имеют смысл, но как постичь его?

Погруженный в мысли, Нардх не слышал окончания молитвы. Он увидел, что Вальдерас встал и направился к лестнице, ведущей на храмовую арену. Царь пошел за ним. Выйдя на арену, он постоял, ослепленный яркими солнечными лучами, наслаждаясь их теплом, разлившимся по коже. Он оставался погружен в мучительные раздумья, и звуки почти не доносились до него. Но по отдаленному гулу Нардх догадывался, что толпа на трибунах неистовствует.

Они встали друг напротив друга по внешней окружности альгирдового портала Шести в центре арены, обнажили мечи и сошлись.

Царь или человек… Нардх был опытным воином и талантливым мечником. Механически отражая удары Вальдераса и делая ответные выпады, он продолжал размышлять, но постепенно мысли о Сне Извне сменились воспоминаниями. Нардх вспоминал, как наконец-то после многих молитв зачала его любимая жена, единственная, на которой он женился по зову сердца, а не во имя Царства. Как родила она дочь, для которой они с тщанием и любовью выбирали имя. Как на нее, на Кшаллу, пал жребий стать Даэррой Атальпас, как он, упрямясь, в сердце своем продолжал ее называть именем, данным при рождении…

Вальдерас развивал яростную атаку. Пытаясь пронзить царя в левую сторону груди, юноша открылся. Нардх было воспользовался этим, и его меч уже почти вошел в межреберье – но вместо того, чтоб завершить выпад, царь отступил. Этот юноша, сын преступной связи, защищал не только свою жизнь. Он боролся за жизни друзей, за будущее царства, за военные победы. А за что борется он, Нардх? Что останется после убийства внука? Династия Сакхара кончится, начнется грызня за престол между сильными ульмийскими родами, и кто бы из них ни победил, восторжествует карагартское царство. Царь или человек…

Его дочь, его Кшалла, была обречена, но свою смерть она выбрала сама, не приняв предуготованный конец. Как вчера сказал ее сын? Сражаться и против Атальпас, если понадобится? И благодаря ее мятежу, из-за ее бунта у династии Сакхара остался единственный наследник, единственный преемник, жизнь которого он клялся сингварскому царю сохранить.

Меч Вальдераса рассек воздух прямо около шеи, и из-за яростного выпада левое плечо юноши снова открылось. Последний орленок гнезда Сакхара… Нардх не только не воспользовался очередной возможностью поразить внука, но даже отскочил, будто боясь его задеть. Кто останется, если кровь последнего птенца династии Сакхара прольется на клятые руны Шести? Он, Нардх, наследник вымершей династии, отец, потерявший своих детей, дед, лишившийся внуков, царь, ждущий, когда враждебная страна поглотит его Ульм… Царь ли еще? Царь или… человек?

Ответ, который он мучительно искал с ночи, оглушил своей очевидностью. Демиургам нужна царская жертва – и царь сегодня умрет. Неминуемо. Даже если он, человек Нардх, останется жив. Демиурги уже все решили – и ему выбирать: умрет царь, пролив свою кровь или задохнувшись в руинах гибнущего царства.

Вальдерас с неопытностью и безрассудством юности в третий раз сделал рискованный выпад. Но Нардх не стал ни блокировать удар, ни уходить от него. Он ощутил, как сталь вонзается в его плоть, и улыбнулся: он умирает царем. Затем почувствовал, как колена, доселе никогда не касавшиеся земного праха, ударились об альгирд арены, и поднял слепнущие глаза на Вальдераса:

– Царуй!

Часть II

Осада «цитадели»