Книга алхимика

— Ну, начнем с потайного хода. Пока я лез по этому чертовому тоннелю, я все голову ломал, никак не мог взять в толк, а с какой это радости вы вдруг кинулись нам помогать? Сами понимаете, когда идешь в кромешной тьме, заняться особо нечем, вот я и пораскинул мозгами. И вдруг мне все стало ясно. Да, ваша байка о том, что вы обо всем прочли в этой арабской сказке, прозвучала очень убедительно, но ведь в жизни так не бывает. Вдруг, ни с того ни с сего, набредаешь на старинную книгу, в которой рассказывается о потайном ходе. Удивительно вовремя, не находите? Думаете, я вам поверил? Вы же работали в правительстве, у вас был доступ к секретным документам. Бьюсь об заклад, вы с самого начала знали о тоннеле. Ну, может, вы не знали, где именно он находится, но вам было известно, что он существует. Именно поэтому Огаррио приволок вас с собой и подсадил к заложникам. Сержант хотел, чтобы вы в свободное время отыскали потайной ход. Вы и меня к делу пристроили — заставили выполнить грязную работенку. Все для того, чтобы вы с коммунистами смогли спокойно скрыться после того, как подорвете цитадель с врагами. Так? И не пытайтесь меня убедить, что собирались взять нас всех с собой. Нас вы собирались бросить, чтобы потом представить жертвами фашистских зверств. Что еще нужно для пропаганды?! Видите, я отлично знаю, как вы, сталинисты, рассуждаете!

— Вы же прекрасно понимаете, что городите несусветную чушь, — сказал Пинсон, по-прежнему стараясь говорить спокойно.

Стоило профессору выйти в главную залу собора, как он замолчал при виде заложников, которые толпились у алтаря, с мрачным видом взирая на нечто, лежавшее у их ног. Пинсон увидел тело и почувствовал, как сжалось сердце. Локон грязных волос соломенного цвета прикрывал один глаз Фелипе. Второй глаз, в котором застыло искреннее удивление, смотрел на барочный плафон, украшавший потолок собора.

Из шеи солдата торчала рукоять ножа, которым Самуил когда-то чистил перья. Именно этот нож Пинсон отдал Куэльяру. Кровь из рваной раны все еще лилась на ступеньки алтаря.

— Дедушка! Тетя Мария! — Полный ужаса крик внука перекрыл шум бушующего снаружи боя.

Мальчик вырвался из рук державшей его женщины и кинулся к ним. Бледная от пережитого потрясения Мария крепко сжала ребенка в объятиях.

В отчаянии Пинсон посмотрел на бездыханное тело Фелипе.

— Зачем вы это сделали, Пако? — с горечью произнес профессор. — Я ведь уже обо всем с ним договорился. Он хотел пойти с нами.

— С тобой и твоим приятелем Огаррио? Кто бы сомневался! После того, как мы бы все погибли. Бабушка! — обратился Куэльяр к Хуаните, которая стояла на коленях у тела Фелипе. На ее окаменевшем лице застыло отвращение. — Я их привел. Что мне с ними делать?

— Эктор? — Старуха повернулась к бывшему алькальде.

— Если Пако прав, — промолвил Гарсиа, — и этим экстранхерос нельзя доверять… Значит… От них надо избавиться.

Несколько заложников закивали в знак одобрения. Хуанита медленно кивнула.

— А что будем делать с мальчиком? — спросила она.

Эктор ошеломленно воззрился на нее.

— К чему его убивать, Хуанита? Он же ребенок. Он-то тут при чем?

— А сейчас такое время, что невиновных вообще не бывает, — холодно промолвила старуха. — Пощадить его? Да с какой стати? Что-то ты с возрастом стал неженкой, Эктор. Где твоя решимость? Отсохла вместе с мозгами?

Раздался пронзительный свист, и где-то за стенами неподалеку от собора разорвался снаряд. Люстры над алтарем закачались. Все сжались и пригнулись. Лишь бабушка Хуанита хранила неподвижность каменной статуи. Прошло несколько мгновений. Старуха окинула заложников суровым взглядом.

— Впрочем, Эктор, это уже неважно. Решение принимать не нам. У нас теперь есть новый лидер, в решимости которого сомневаться не приходится. Мы все видели, как он храбро расправился с охранником. Этот осел до последнего момента ни о чем не догадывался. Правильно я говорю, Пако? Играл в классики с внуком профессора, чтобы отвлечь ребенка от шума боя. А ты набросился на него, как волк на ягненка. Браво, Пасито, браво!

— Я сделал то, что было нужно, — нахмурился Пако. — Зачем ты смеешься надо мной, бабушка? Я думал, мы устроим нормальный суд.

— Смеюсь над тобой? — Старуха вперевалку прошла мимо Пинсона и Марии, даже не удостоив их взглядом. Остановившись перед Куэльяром, она уперла руки в бока и подняла на него глаза. — Да кто осмелится на такое после того геройства, что ты совершил? — Она с улыбкой протянула морщинистую руку и погладила его по щеке. Затем ее пальцы опустились на ствол винтовки. — А ну-ка, покажи мне ее. Ты ведь собрался вершить правосудие именно ею?

— Бабушка Хуанита, у нас очень мало времени.

— Да ладно тебе, дай-ка мне ее посмотреть.

Пако с сердитым видом вздохнул и скинул ремень с плеча.

— Осторожно, она тяжелая.

Бабушка Хуанита уверенно взяла винтовку.