Книга Астрид (СИ)

— Я сделаю это, — говорит Иккинг, удивляя меня. Стирка — работа жены. — Просто покажи мне, как, — он чешет затылок. — Я никогда не делал это раньше.

— Правда? — спрашиваю я, подняв брови. — Никогда? — большинство парней в моей части города, по крайней мере, знают, как стирать одежду, даже если они редко делаю этого.

— Неа. В доме отца есть служанки.

Конечно, служанки. Он, наверное, никогда не делал то, что мы делаем ежедневно.

Испорченный сын президента. Я хочу разозлиться, но он пытается. И я помню, что сказала мне Кэтрин в парке: чтобы все получилось, нужно держать рот на замке.

Я смотрю на кучу одежды.

— Возьми стирку и жди меня снаружи.

Во дворе металлическое корыто. Я вытаскиваю из дома шланг и начинаю заполнять корыто Иккинг положил одежду на землю и взял пакет с мыльной пеной.

— Ладно, — говорю я, — высыпай немного в воду. Нужно вспенить её, — Иккинг кивает и высыпает половину пакета в корыто. — Нет! — кричу я. — Я сказала немного! Немного!

— Прости, — говорит Иккинг. — Что мне делать? Вытащить пену?

— Можно попробовать.

Он использует обе руки, чтобы зачерпнуть половину пены из воды и бросить ее на газон.

— Я не думаю, что это работает, — говорит он. — Я явно не предназначен для стирки.

— Хорошо, не волнуйся. Это, наверное, единственный раз, когда ты делаешь это.

Иккинг хмурится.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что я — жена, — медленно говорю я, — а ты — муж.

— Мне все равно, — говорит Иккинг. — Я имею в виду, у тебя теперь есть работа, верно?

Поэтому я должен помогать тебе по дому.Я сажусь на корточки, пытаясь найти в его словах подвох.

— Ладно, — говорю я, наконец.

Иккинг кивает и снова поворачивается к корыту.

— Теперь я должен убрать отсюда излишки пены.

Неожиданно я хихикаю, и Иккинг смотрит на меня.

— Что? — спрашивает он.

— Ты выглядишь смешно, — говорю я. Его рукава закатаны, и он весь в воде и пене. Еще один смешок вырывается из меня, и я прикрываю рот тыльной стороной ладони. — Извини, выдыхаю я.

Он вытирает руки о свои шорты.

— Смейся, смейся, — говорит он, улыбаясь. — Что теперь?

— Теперь опусти туда несколько вещей. Две или три! — говорю я, когда он схватил всю кучу. — Не все!

— Это будет длиться бесконечно, — бубнит он, бросая в воду две рубашки и пару брюк.

— Теперь бери стиральную доску, — я указываю на деревянную стиральную доску рядом с корытом. — И стираешь одежду. Вот так, — я беру одну футболку и провожу ею по доске вверх и вниз. — Потом ополаскиваешь ее чистой водой и вешаешь сушиться.

— Понял, — говорит Иккинг.

Я ополаскиваю футболку и вешаю ее на веревку. Когда я повернулась обратно, Иккинг драил брюки так, будто хотел протереть в них дыру.

— Ты пытаешься сделать их чистыми, — говорю я ему. — А не порвать их.

Иккинг смотрит на меня. Его темные волосы падают на лоб, и он начинает смеяться, морща нос. Это делает его моложе, беззаботнее. Мы смотрим друг на друга, и затем он продолжает стирать штаны, на этот раз аккуратнее.

Я делаю глубокий вдох, игнорируя горящие щеки.

— Так лучше, — говорю я, идя в сторону дома. — Я буду отдыхать на веранде, а тебе нужна практика.

Он бросает горсть пены в мою сторону, и я уворачиваюсь от нее с воплем. Когда я отошла на безопасное расстоянии, я поняла, что это первый раз, когда я провела более пяти минут с ним и

не думала о плане. Это именно то, чего хотели мой отец и Кэтрин — я вела себя естественно. Я должна быть счастлива. Но я помню смех Иккинга, его морщинистый нос, тепло на своих щеках, и не могу избавиться от ощущения, что я сделала что-то неправильно.

========== Глава 6. ==========

Здание суда стоит прямо напротив здания мэрии. Мои глаза скользят по мэрии, как я поднимаюсь по ступенькам суда. Я уверена, что они разобрали сцену и поставили все стулья обратно в хранилище до следующего года. Жизни десятков детей изменились, и доказательства уже убрали.

Возле дверей в суд стоят двое охранников. Они в форме, и я вижу пистолеты в кобурах на их бедрах. Редко можно увидеть пистолеты. Даже полицейским нельзя было их носить — у них были дубинки, и они владели боевыми искусствами. Я напоминаю себе, что не стоит на них смотреть. Я подхожу к стойке ресепшен, и чувствую, что натерла себе пятки.

Там толстый мужчина в очках, которые кажутся слишком маленькими для его лица. Он смотрит на меня, когда я подхожу ближе.

— Здравствуйте, — говорю я. — Я должна встретиться с Хеддер Вереск.

— А вы?.. — он растягивает слова.

— Астрид Хеддок.

Я вижу на его лице удивление, а затем — притворную любезность. Почти тоже самое было с лицом той продавщицы на рынке. Притворство. Я не хочу, чтобы люди боялись меня, потому что я — Хеддок. Это даже не моя фамилия.

— Миссис Хеддок, — говорит он, вставая. — Я не знал, что вы придетее сюда сегодня.

Если бы я знал…

Я натянуто улыбаюсь.

— Мне нужно найти миссис Вереск.

Немного повозившись, он встает и указывает в сторону лестницы, говоря подняться на третий этаж и повернуть налево.

Дверь в кабинет Хеддер Вереск открыта, и я слышу голоса, доносящиеся изнутри. Я останавливаюсь возле дверного проема и жду, чтобы кто-то заметил меня, не решаясь зайти. Там