Книга Астрид (СИ)

— Я слышала об этом раньше, но нас никогда не приглашали.

— Ну, тебе нужно будет платье, — бодро говорит миссис Хеддок.

— У меня есть платье, — говорю я. — Я надевала его в день, когда я выходила за Иккинга.

— У меня нет желания снова надевать его, но я не хочу ее милосердия.

— Не такое платье, Астрид. Что-нибудь поинтереснее, — она делает еще один шаг ближе. —Что-то более подходящее.

— Мне нравится это платье, — говорю я уперто.

— Нет, нет, — говорит она. — Я видела его на тебе. Оно слишком короткое, — она

подходит к входной двери и открывает ее, жестом приглашая меня выйти. — Теперь ты одна из Хеддоков, поэтому ты должна выглядеть достойно, — отрезает она. — Большинство девушек были бы рады иметь возможность купить новое платье.

— Я не большинство девушек, — бормочу я, когда она легонько подталкивает меня к входной двери.

— Да, — четко говорит она. — Я знаю.

— Куда мы идем? — спрашиваю я, когда мы выходим на дорогу и направляемся в сторону центра города.

— У меня есть портниха. Она согласилась встретиться с нами сегодня, — каблуки миссис Хеддок громко стучат по асфальту.

— А мне можно будет выбрать что-нибудь?

— Конечно, — миссис Хеддок смотрит мне сверху вниз. — Только если у тебя хороший вкус, — я понимаю, что у меня нет выбора.

Когда мы входим в непримечательное здание, я понимаю, что проходила мимо этого места каждый день.

— Очень эксклюзивное место, — говорю я, подняв бровь.

Миссис Хеддок не отвечает, но кончики ее пальцев чуть сильнее толкают меня в спину.

Возле стен стоят вешалки, на которых висят ленты самой разнообразной ткани. Возле задней стены стоит большое зеркало, а справа от него — дверной проем, из которого выходит женщина в возрасте. Учитывая формальный стиль в одежде миссис Хеддок, я представляла себе молодую девушку.

Но этой женщине около сорока восьми, у нее длинные белые волосы и дружелюбная улыбка.

Когда она подходит к нам, то я замечаю, что она хромает на одну ногу.

— Так это твоя новая невестка, — говорит она, протягивая обе руки и обнимая меня. Я замираю, не зная, как реагировать. — Я Готи, — говорит она. — Приятно познакомиться.

— Привет, — говорю я, пытаясь выпутаться из ее объятий.

Готи отпускает меня и обнимает миссис Хеддок, которая тепло улыбается.

— Как я уже говорила, она высокая, — говорит миссис Хеддок, и они обе смотрят на меня.

— Ну не очень та и высокая, — говорит Готи. Она наклоняет голову и осматривает меня.

— Мне кажется, ей нужно что-то драматическое, — продолжает миссис Хеддок.

— У нее красивое тело для такого. Может, без бретелек? — она смотрит на Готи для подтверждения.

— С бретельками, — встреваю я. Я буду подтягивать его всю ночь, а это мне не нужно.

Миссис Хеддок поднимает брови.

— Какие-то пожелания, Астрид?

— Мне нравится синий цвет, — говорю я, пожимая плечами.

Миссис Хеддок кивает, как будто мои цветовые предпочтения нуждаются в ее

одобрении, но стоит на своем.

— Может быть лиловый, Готи?

— Да, я думала об этом, —Готи жестом зовет меня за собой и следует к вешалкам с тканями.

— Сними все, кроме нижнего белья, — говорит она как ни в чем не бывало, — И стой здесь, — она ведет меня к зеркалу.

Я никогда не считала себя особо стеснительным человеком, но я не хочу стоять почти голой перед матерью Иккинга. Меня это раздражает, и видимо миссис Хеддок это понимает, потому что закатывает глаза.

— О, ради бога. Что мы там не видели?

Я снимаю ботинки, не говоря ни слова, расстегиваю штаны и снимаю их, а потом стягиваю футболку. Мое нижнее белье выглядят очень темным на бледной коже. Я смотрю в зеркало и

понимаю, что мои щеки и шея покраснели.

Готи поднимает палец, велев мне подождать, и исчезает в проходе. Я стараюсь не ерзать, но миссис Хеддок смотрит на меня в зеркало, и ее взгляд заставляет меня нервничать. Я не могу

справится с чувством, что она размышляет, хороша ли я для ее сына. Наконец, возвращается Готи с длиной бледно-Синей тканью в руках. Она прижимает ткань к моей груди, а

миссис Хеддок собирает мои волосы на затылке.

— Я думаю, что это идеальный цвет для нее, — говорит она.

— Я согласна, — говорит Готи. — Может быть, длинная юбка и… — она сдвигает ткань на одно плечо, — с одним открытым плечом?

— Откуда вы взяли этот материал? — спрашиваю я. Он богаче и мягче, чем домотканый материал, который продается на рынке.

— Остался с довоенных времен, — говорит Готи. — Разве она не прекрасна? У нас есть десятки разных тканей. Я ненавижу думать о том дне, когда она закончится.

— Она очень мягкая, — говорю я, потому что они обе смотрят на меня. Как только они возвращаются к разговору о стиле одежды, я отключаюсь. Теперь я знаю, что я в безопасности от бретелек, меня не волнует, что они придумают. Так что у меня уходит секунда, чтобы осознать, что миссис Хеддок говорит со мной.

— Ты действительно красива, — говорит она, глядя на меня в зеркале.

Я? Я никогда не думала об этом. Я имею в виду, я знаю, что я не лишена привлекательности. Но в моем доме красота не ценится. Никто никогда не делал комплименты моей внешности, кроме слов Кэтрин про мой рост. А отец в любом случае будет называть свою

дочь милой.