Книга Астрид (СИ)

— Только подумайте обо всех изменениях, которые мы можем сделать. Мы можем сделать жизнь людей намного лучше. Подумай об этом, Астрид. Обещай мне, что подумаешь.

— Я обещаю, — я не должна думать об этом, я не хочу. Но я знаю, что отец никогда никого не выгонит за незначительное преступление. Он хочет вернуть нам нашу свободную волю. Люди всегда будут верить в правительство. Но если я убью Иккинга, моя семья будет у власти. Но Иккинг будет мертв, а кем буду я? Убийцей. Девушкой, которая убила парня, который не сделал ничего плохого. Парня, который держал меня за руку и разговаривал со мной. На моих ладонях

будет кровь, которую никогда не смыть.

Начинается дождь, когда я выхожу из дома отца. Кэтрин предложила мне зонт, но я оставила его в холле, потому что я знаю, что мне нужно охладиться. Мои кроссовки промокли, волосы прилипли к лицу и шее.

Я вижу Иккинга, когда подхожу к крыльцу. Он сидит на нем с полотенцем в руках, а когда видит меня, взволнованно встает. Я останавливаюсь на секунду, а затем бегу к нему изо всех сил.

Я подбегаю до него и обнимаю его за шею. Он сильный и теплый, и после секунды колебания, он обнимает меня за талию. Я плачу, и мои слезы смешиваются с дождем.

Он обнимает меня и позволяет мне плакать. Он не пытается отговорить меня от моей печали, как мой отец, и не говорит успокоиться, как Иккинг просто прижимает меня к себе и одной рукой гладит по голове.

Когда слезы кончаются, а дыхание выравнивается, я отпускаю его шею и делаю шаг назад.

— Я не хотела… я не должна была… — заикаюсь я.

— Тссс, — говорит он. — Все в порядке, Астрид. Все в порядке, — он поднимает руку и вытирает мои щеки.

— Мой отец рассказал мне, что случилось, — говорит он.

— Я беспокоюсь о тебе, — он сочувственно улыбается. — Я готовился сидеть тут всю ночь.

— Ты… — я вдыхаю. — Ты знал про это?

— Нет. Или, по крайней мере, не все. Я слышал про этот случай много раз, но я не не знал, что это была твоя мать, — он перекладывает мои волосы на одну сторону и вытирает их полотенцем.

— Твой отец никогда не говорил тебе о ней?

— Не часто, — говорю я. — У меня было чувство, что ему не нравилось говорить о ней.

— Может быть, так и было, — говорит Иккинг.

Но я не готова слышать слова в защиту моего отца.

— Все, что он говорил мне, было ложью, — я предаю отца, когда говорю про это Иккингу, но мне плевать.

— Он сказал мне, что твой отец убил мою мать.

Иккинг не перестает сушить мои волосы.

— И ты поверила ему? — спрашивает он, его голос мягкий.

— Он мой отец! — восклицаю я, чуть не подавившись очередным всхлипом.

— Ты веришь своему отцу?

— Честно? — Иккинг качает головой. — Не совсем. Я не доверяю большинству людей, —он бросает полотенце на скамейку, стоящую на крыльце.

— Кроме тебя.

Я чуть истерически не засмеялась. Кэтрин бы станцевала победный танец, если бы услышала это, я же чувствую горькое разочарование.

— Почему я? — спрашиваю я.

— Потому что каждый должен верить хоть кому-то, — говорит Иккинг.

— Иначе жизнь слишком одинока. И я буду верить тебе, — он убирает мои волосы назад, гладит мою скулу

большим пальцем.

— Если бы я знал о твоей матери, —говорит он спокойно, — я бы сказал тебе.

Я ему верю. Он бы сказал мне. Он бы сказал мне правду.

— Иккинг, — шепчу я. Мы стоим так близко друг к другу, что наши груди прикасаются друг к другу. Я кладу руку на его рубашку, которая намокла из-за меня. Он выдыхает, а я чувствую, что его кожа теплая даже сквозь мокрую ткань.

Мне не привычно касаться кого-то, кроме моей семьи. Для меня это ново, но мне это очень нравится. Я почему-то думаю, что Иккинг рос без ласки. А я получала ласку только от Кэтрин и очень редко. Мы очень похожи и, возможно, мы были бы счастливы вместе.

Но наша история была определена давным-давно, и у нее далеко не счастливый конец. Иккинг верит не тому человеку.

Я опускаю руку.

Может быть, мой отец был прав, думая, что я слишком нежная для этого мира. Потому что я никогда не чувствовала себя такой хрупкой. Я чувствую, будто я кошка, которая поймала мышь, и хочет ее отпустить, но не может. Я все еще верю в отца, но сейчас, стоя рядом с Иккингом, я уже не уверена ни в чем, кроме того, как сильно я не хочу, чтобы он умер. Я признаю, что нахожусь на

грани катастрофы. Я хочу удержаться на краю, но еще больше я хочу упасть.

Иккинг наклоняется, и его дыхание шевелит волоски на моей шее. Он пахнет дождевой водой и мылом.

— Астрид, — шепчет он прямо в мое ухо. У меня крутит живот и я немного отстраняюсь. Я так не могу, хотя хочу больше жизни.

— Прости, — выдыхаю я. — Я не могу…

Я прохожу мимо него и бегу в ванную. Я прижимаюсь к двери спиной и сажусь на пол. Он стучит, и я считаю свои вдохи и выдохи. Наконец, он уходит, и я погружаюсь в пронзительную тишину.

========== Глава 17. ==========

— Почему мой ланч всегда выглядит хуже твоего? — спрашиваю я Хеддер.

Я тыкаю в кусок курицы, похожую на сморщенного червячка.

— Я даже не уверена, что это еда.

Хеддер смеется, но ее взгляд скользит по моему лицу с слишком большим интересом.

— Тяжелая ночь? — спрашивает она.