Книга Белого

Мы шли сквозь заросшие, старые дворы. На каждой улицу был хотя бы один заброшенный дом, покинутый строителями или жильцам ещё в те давние годы, когда нами правили менее несправедливые монархи. Жить в таких краях – очень тяжко; хотя, вряд ли местные часто задумываются над этим. Винить людей в том, что им довелось родиться в таких местах – нельзя; сама жизнь в подобных условиях превращает умы в туманный лес, откуда неизвестно что может выползти.

Мы прошли до самого края. За последней пятнадцатиэтажной коробкой мирно спала маленькая церквушка, готовая приютить заблудившихся и ставших на неверную дорогу. А за ней – бескрайнее, пустынное поле, которое как ничто иное могло служить наглядным примером «неверного пути». Казалось – можно годами идти по жёлтой, холодной траве – и так никуда и не попасть; разве что, в смертельную ловушку пустых пространств. Вот она – граница города. А за ней – дикий, непонятный, хаотичный мир. Вскоре, люди будут строить новые дома; поглощать и осваивать эту землю, выращивая на вспаханных полях новые бетонные пещеры. Но до этого времени – сразу было ясно, кто здесь хозяин.

Тут небо всегда было голубым; трава была жёлтой и не имела конца. Мы шли вперёд, прорывая себе туннель в этой бескрайности. Каким же безумцем нужно быть, чтобы решиться на такое безумие – просто, ради любопытства?!

Если бы пустота могла бы хоть как-то выглядеть – она выглядела бы так: поле, за которым нет ничего, кроме новых полей.

Мы шли так, пока не упёрлись в одиноко стоящее посреди пустыни дерево, под тенью которого так же тоскливо скрывалась скамейка. Мы сели на неё и стали смотреть на контур башен города, оставшегося вдалеке.

Затем, мы вернулись. После встречи с пустотой, дорога вела нас только в одно место – в бар. Гуляли мы до самого вечера, заполняя поселившееся в нас «отсутствие всего».

Под утро, я обнаружил себя уткнувшимся лбом во влажную и липкую барную стойку. Я посмотрел на себя со стороны – кто же это там стоит в углу? Я видел только алкоголика – и больше никого. О, эволюция! Бармен, ещё виски!

– Ты перебрал. Пока ты спал, я взял твой кошелёк, чтобы оплатить твой счёт – так вот, с тебя ещё пять долларов, торчок. Я записал их на твой счёт. И если ты сейчас не уберёшься отсюда – я вышвырну тебя пинком.

Пора бы привыкнуть к человеческой грубости и подлости – но я не могу. Я встал и, шатаясь, поплёлся к двери. Голова моя раскалывалась на части – и только-только начинала понимать, что за бардак здесь происходит.

На часах обе стрелки были в зоне шестёрки – первый свет первого дня. Настала весна – и я стал свидетелем зарождения новой жизни. Я не помнил ничего из того, что произошло вчера. Только то, что мы с золотым драконом, ни с того, ни с сего, решили здорово повеселиться. И теперь, я иду, мучаясь от боли в тоже время – наблюдаю красоту окружающего мира. Пригород: частные виллы, чистые улицы, всё ещё горят фонари. Я пытаюсь привести себя в порядок. Ведь это – как начало новой жизни; и я должен войти в неё достойно – ведь мир так прекрасен.

Я шел так часа три – шел только для того, чтобы идти – останавливался только один раз у кофейного киоска, откуда вышел с картонным стаканчиком в руках, купленным за последние деньги, и чёрным напитком в нём. Я стал свидетелем того, как пробуждается этот мир.

Я переходил из района в район – видел поразительные и ужасные химеры в местной городской архитектуре. Дома, попадавшиеся у меня на пути, становились всё выше; машин становилось всё больше; моя походка набирала твёрдости и уверенности. Этот город открывался мне всё с новых сторон. Я смотрел на его стеклянные небоскрёбы и на убогие лачуги; переводил взгляд на дома из красного кирпича, детские площадки, пожарные лестницы, уличные граффити. Я запивал свои впечатления кофе. Я прочувствовал эрос города и его филос. Он никогда не стоял таким передо мной. Это был незабываемый опыт – мне показалось, что я понял всё. Хорошо, что это длилось недолго.

И всё же, в мазохистской искренности между мною и городом – я был один; более одинок, чем когда-либо.

Имея историческое образование, я не раз сталкивался с людской жестокостью – вся их история состоит только из неё. Однако здесь – я не чувствовал никакого зла. Только вечное и невыразимое спокойствие, найденное и добытое в ритме городской жизни. Я дышал этим воздух, вперемешку с дымом и понимал: я никогда больше не смогу жить здесь.

Всю жизнь я хотел зарабатывать на неё путешествиями. И вот – я получил работу своей мечты; жаль, что тогда, когда она больше мне не была нужна.

Я хотел увидеть золотого дракона вновь. Вот только: что тогда? Уехать с ним, что ли? Но куда? Не важно – лишь бы подальше отсюда. Я люблю свой город – даже не знаю, как смог бы я жил без него. Но он связал меня – а я хочу свободы. Вместе с драконом. Мы уедем отсюда – и никогда больше сюда не вернёмся.

Но не сейчас.