Книга Белого

– Сложно представить.

– И не нужно. Достаточно просто жить здесь – жить – и всё. Мне больше ничего не нужно – у меня есть всё для своего полного комфорта.

В левом углу, возле окна, лежал матрас; перед самим спальным местом хозяина жилища я обнаружил ещё два неожиданных предмета – книги: Ницше «Так говорил Заратустра» и «Холмы» Иосифа Бродского. Позднее, он признался мне, что первую читает по утрам – для пробуждения духа; а вторую по ночам – для пробуждения души.

Он поставил чайник на плиту и тут же забыл о нём, уставившись в окно – на мрачные своды домов, ставшие лесом современного мира. Камни и грязь – так можно было сказать об этом месте, добавив в душках – магическая красота.

– Меньше, чем на троих в магазине китайских чайных сервисов не было – а так купил бы на себя одного. Как видно, повезло, что у них не было комплекта-одиночки – гости у меня редко бывают; но если бы они пришли – было бы крайне невежливо самому пить чай, пока на полу валяются.

Я рискнул задать вопрос, который мучил меня добрых десять минут, которые я находился в этом доме:

– Почему ты живёшь в таком одиночестве? В смысле, тут не просто нет людей – тут и вещей нет. Как можно так жить в достаточно современном большом городе? Ты ведь создал настоящую пустыню посреди нагромождения человеческих тел. В этом месте – царит самое проникновенное одиночество, которое я когда-либо видел – здесь от него не спастись.

– В больших города – почти все одиноки не меньше, – пожал он плечами, насыпая заварку в чайник, – просто я самый искренний одиночка. Я так живу. И ничего больше мне не нужно. И если ты такой невнимательный – а это только твои проблемы – то я поправлю тебя: здесь нет одиночества. Здесь – царит гармония между человеком и всеми краями его множественной личности. В этом месте – все обладают равными правами и не отвечают ни перед кем – только перед самими собой. Здесь царит мир, любовь и порядок – здесь я создал свой мир.

Он налил воду в чайник.

– Только спокойствие и медитация. И никогда никакого отчаяния и суицидальной меланхолии. Есть много разных форм одиночества – я насчитал около пятидесяти.

Спорить с ним было невозможно – да и зачем. Здесь действительно не ощущалось никакой тяжести и грусти – хоть и их отсутствие невозможно было доказать. Можно сказать, ему удалось построить оазис уединённости и мира среди руин жизни, где всё стремится к морковке, привязанной ко лбу – без всяких надежда, даже, её когда-нибудь поймать.

И всё же – пустота в городе, страдающим дефицитом свободного пространства, слабо говоря, настораживала. Ну не могла моя испорченная душа смириться с подобным отклонением в общей картине мира – каким бы прекрасным и правильным я сам не считал бы. И что не говори – это было логово, достойное золотого дракона.

За окном было уже совсем темно. Но даже тусклого света одной единственной лампочки в доме хватало, чтобы освещать эту пустыню. Стало легко и спокойно на душе, как будто вся остальная жизнь осталась где-то там далеко.

Вскоре, чай был готов. Он наполнил им две керамические пиалки – грамм по двадцать – никак не больше; и положил чайник рядом, чтобы вовремя подливать добавку. Он сел по-турецки, чуть ли не облокачиваясь на своё огромное окно; я селя рядом с ним. Моя рука потянулась к пилке с чаем и поднесла её ко рту, который сделал первый робкий глоток. Он был обжигающе горяч. Но сделав второй глоток – я умиротворённо улыбнулся.

– Когда пьёшь этот чай, – поучительно поднял вверх указательный палец левой руки дракон, – нужно представлять, себе огромный красный шар в животе – в области пупка – который медленно становится жёлтым. Нужно чувствовать, как всё напряжение уходит и сама душа становится жёлтой.

– Ты же сам говорил, что жёлтый, помимо всего прочего, ещё и цвет безумия.

– Есть много разновидностей сумасшедших; нам нужно стать самыми лучшими из них – теми, кто спокоен всегда, что бы у него не происходило. И этот чай – один из инструментов, который поможет нам на пути самосовершенствования.

– Что же это за чай такой волшебный? Небось, он из листьев трёхсотлетнего чайного дерева на священной земле?

Он хитро улыбнулся.

– На самом деле, этот чай продавался по акции в супермаркете дешёвых товаров напротив.

Мы вместе недолго посмеялись. Затем, я налили себе ещё чая и сказал:

– Итак, поговорим о тебе – кто ты по жизни, если не секрет?

Вместо обычного ответа на обычный вопрос, он полез в карман куртки, которую не снимал даже у себя дома; и достал оттуда курительную трубку, которую начал медитативно набивать табаком. Он достал бензиновую зажигалку, с приятным звоном открыл её, зажёг и направил к трубке. Не стесняясь меня, куря, он соизволил ответить, выдыхая облака дыма: