Книга без переплета

— Нет, — подтвердил Ловчий. — Еще раз повторяю — мы будем тебя сопровождать. Через ворота и по всему тому миру. Мы постараемся уберечь тебя от гнева Хораса. Проведем дипломатические переговоры, и все такое прочее. Чего ради мы должны это делать, не знаю, но мы это сделаем, поскольку нас просил сам Великий Отшельник. Решайся, Овечкин. Отец Григорий сказал, что от твоего решения зависит не только твоя участь, но и участь той, которая тебе всего дороже.

Михаил Анатольевич вздрогнул. Помолчал немного. Потом, запинаясь, спросил:

— Вы говорите о принцессе Май?

— Уж не знаю, о ком я говорю. Тебе видней, — сварливо ответил охотник.

— Я должен решать прямо сейчас?

— Желательно. Зачем тянуть время?

Овечкин снова умолк. И предчувствие близкой и ужасной смерти ледяной рукой стиснуло его сердце. Мир голодных духов… страшно даже представить, как он может выглядеть! Где-то там всесильный демон, которого он, Овечкин, навсегда лишил надежды на освобождение… Но принцесса Май — вдруг он действительно сумеет что-то изменить в ее судьбе?..

— Хорас никогда меня не простит, — задумчиво сказал он. — Боюсь, это будет совершенно бесполезный поход. Но если отец Григорий советует…

— Советует, советует, — подхватил Пэк. — Да и сам ты — колдун не из последних. Охота тебе сидеть тут сиднем! Пошли, развлечемся хотя бы! Времени это много не займет.

— Что ж… пойдемте.

Михаил Анатольевич тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

В камине загудело и засвистело от возбужденного верещания саламандры, пламя раздулось во всю его ширину, и Пэк выскользнул наружу огненной змейкой и заплясал на полу, озарив комнату собственным сиянием.

Ловчий одобрительно кивнул.

— Отправимся минут через пять, — деловито сказал он. — Я только провожу домой девушку. Свободна, красавица!

Он встал. Но Фируза, услышав, что ее собираются проводить домой, отшатнулась.

— Нет-нет, я иду с вами!

После этого заявления в комнате стало тихо. Пэк и Ловчий молча уставились на девушку. Молчание их было так выразительно, что Фируза почувствовала, как щеки ее заполыхали огнем, и немедленно ощетинилась.

— А что такого? Я тоже хочу пойти. И пойду!

— Зачем, Фирузочка? — озадаченно спросил Михаил Анатольевич. — Вы же понимаете…

— Никому и ничего не собираюсь объяснять! Просто иду с вами, и все! она подбоченилась и с вызовом посмотрела на Ловчего, чья неподвижная фигура, хотя и лишенная лица, выражала наибольшее неодобрение.

Ловчий ожил.

— Ха! — презрительно сказал он. — Что называется — до первого столба. Спорить не стану. Хорошо, мы берем тебя с собой.

— Почему это — до первого столба?

— Пять минут здесь, пять минут там, — охотник будто не слышал вопроса, — разницы никакой. Стража тебя все равно не пропустит.

— Что это вдруг меня не пропустят?

— А нечего тебе там делать, вот что! Думаешь, это так просто — взять да пройти в другой мир? Да еще в такой мир? Серьезная причина должна быть вот как у Овечкина, и то еще неизвестно, пропустят ли его…

— Меня пропустят! — сердце у Фирузы заныло, но сдаваться она не собиралась.

— Ха! — сказал Ловчий еще презрительней. — В жизни не спорил с бабами — куда проще ткнуть носом. Пошли, сама убедишься.

ГЛАВА 26

Вчетвером вышли из крепости, и призрачный охотник остановился на поле перед зданием, принюхиваясь и прислушиваясь к чему-то. Затем махнул рукой:

— Туда!

И они зашагали в указанном направлении, в лес. Ловчий возглавлял процессию, а Пэк бежал рядом с Овечкиным и Фирузой на четырех лапах, совсем как настоящая ящерица, только янтарного цвета и размером с фокстерьера. Изящное гибкое тельце его слабо мерцало в сумеречном свете дня.

— Волшебная Стража, — рассказывал он по пути, — та, что охраняет ворота между мирами, была учреждена в незапамятные времена Великим Советом мудрецов из разных миров. О существовании этого Совета известно немногим из людей — лишь тем, кто постигает высшую магию либо же, усердно работая над собой, добивается небывалых высот духа. И из этих немногих лишь кое-кто удостаивается чести стать его членом. А в Стражу мудрецы решили набирать только представителей волшебного, иноматериального племени, существующего почти в каждом мире — духов, призраков, эльфов да гномов, существ неуязвимых и не знающих истощения и усталости.