Книга чародеяний

Арман очнулся от оцепенения, вызванного непривычным состоянием тела, и сделал неуверенный шаг. Он знал, как нужно действовать – совершенно точно не как Арман Гёльди, но у книги чародеяний было своё мнение на этот счёт. Оборотень покосился на своих соседей. Как он и ожидал, Эрнест и Вивиан чувствовали напряжение и шли с трудом; пан Росицкий только отодвинулся назад, хотя его и не приглашали, а Юргена здесь нет. Кто ещё может разделить это чувство, кроме старейшин и Берингара? Милош, пожалуй, но он что-то не спешит.

– Ну и штука, – пробормотал Хольцер. Он частенько изрекал разные бессмысленные вещи, ожидая одобрения Хартманна, и один раз из трёх Арман его баловал. Сейчас был не этот раз. – Нет, ну его к дьяволу, – пробормотал Хольцер и отошёл назад, утирая платком пот с морщинистого лба.

С другой стороны к книге приближались старейшины в капюшонах, но они ничего нового для себя не открыли. Вот послы, те давно не видели свою игрушку… Теперь рядом с Арманом-Хартманном осталась только мадам дю Белле. Она придвинулась к нему и едва слышно шепнула:

– Ох, Робби… правильно ли мы поступили?

– Время покажет, Вивиан, – рассеянно отозвался Арман. Сейчас он был занят тем, что считал шаги. Конечно, вызовет подозрения, если он подойдёт близко и не поморщится, но ведь Хартманн должен получить полное доверие… – Время покажет.

– Я не о том, – вздохнула мадам дю Белле и снова понизила голос до такой степени, что ему пришлось напрячь слух. – Этот Клозе. Он может обо всём догадаться.

Арман неопределённо повёл чужими плечами. О том, что главной сообщницей была Вивиан, Хартманн ему не говорил, но некоторые вещи становятся понятны уже из биографии. Что именно сделала мадам дю Белле, Арман не знал наверняка, однако все мысли вели к гипнозу – госпожа посол не могла быть ни стихийной ведьмой, ни знахаркой, ни зельеваркой, да и прошлое её любимого мажордома оказалось весьма тёмным и загадочным. Сколько она знала из замыслов Хартманна, пока тоже под вопросом.

– Не стоит переживать раньше времени, – ободряюще сказал он, намеренно повысив голос, чтобы прекратить перешёптывания. Всё-таки не стоит так делать под носом у Берингара.

Книга так и манила. Мадам дю Белле тихо охнула и коснулась его руки. В следующий миг к ней вернулось самообладание, и госпожа посол Франции с достоинством замерла – дальше она не пойдёт.

Арман стоял на грани света и тени в облике Хартманна, опершись на трость и склонив голову к плечу. Пытливый взгляд его светлых – теперь светлых – глаз скользил по страницам книги, живущим своей жизнью. Насколько сильна эта вещь сама по себе? Очевидно, её не до конца обмануло оборотничество – что-то в Армане всегда сохранялось прежним, и книга это чуяла, иначе бы оттолкнула его. Оборотень досадливо поморщился и переступил с ноги на ногу, будто колеблясь. Все должны видеть, что ему не по себе.

«Книга чародеяний может принадлежать даже одному человеку, хотя совет старейшин пока не одобряет этот вариант…» А должен одобрить. Арман ещё немного помялся, поозирался, будто бы ища поддержки; на него смотрели Эрнест и Вивиан, пан Росицкий и сэр Дерби, совет старейшин и Берингар. Он нервно сглотнул и сделал ещё один крошечный шаг – совсем ненамного дальше, чем сделала Вивиан, – и только после этого позволил себе отпрянуть.

– Роберт, – послышался испуганный голос пана Росицкого. – Не надо так рисковать!

– Ну что вы, пустое, – успокоил его Арман, не забыв, впрочем, с тревогой оглянуться на артефакт. – Я и не могу, как видите.

Но все увидели именно то, что он хотел им показать: Роберт Хартманн продвинулся чуть дальше, чем другие. Не настолько далеко, чтобы старейшины и Берингар насторожились, и всё же достаточно, чтобы публика заметила. И запомнила. Шутка ли, не самый могущественный колдун, известный в основном своими связями да афоризмами, на такое способен! Да ещё и скромничает. То, что нужно. Что-то глубоко внутри Армана усмехнулось злобно и торжествующе, и он не смог понять, кому это чувство принадлежит.

– Совет старейшин благодарит вас, – раздался не по летам звонкий голос Морганы. – Теперь я бы попросила подойти тех молодых людей, чьи имена записаны на первой странице.

А ведь господин писарь смог бы всё и больше, думал Арман, наблюдая за действом из-под набрякших век. Больная нога снова начала уставать, и он оперся на верную трость. Не просто так убили Арманьяка! Книга – кровь и плоть, часть его самого… Берингар подошёл к постаменту, не изменившись в лице, и другой пожилой старейшина объяснил публике:

– У господина Клозе с самого начала были дополнительные полномочия, как вам известно. Он первый человек после нас и покойного писаря, который имеет на это право.

Берингар равнодушно посмотрел на книгу и позвал:

– Милош, подойди, пожалуйста.