Книга чародеяний

— Как только закончим здесь, отправимся в путь, — Берингар отставил пустую кружку и осмотрел свою команду. — Если повезёт, заночуем уже за пределами Моравии. Снова придётся нанять экипаж, но я бы предпочёл обойтись без постороннего возницы.

— Мы ещё даже не начали! — удивилась Лаура, оторвавшись от рассматривания неготовых кукол.

— Времени в обрез, — сухо сказал Берингар. Его и так слушались, а усталый внешний вид умножал все аргументы втрое.

— Хорошо, но кого на козлы? — спросил Милош, осмотрел спутников и скривился: — Ясно, меня…

— Нас. Остальные останутся в салоне, и я очень надеюсь, что мы доберёмся без происшествий.

В голосе Берингара не было ни угрозы, ни намёка, но Лаура быстро-быстро закивала головой — у неё теперь рот на замке, Арман это отлично знал и без всяких разговоров, Лаура Хольцер больше ничего не скажет против Адель. Сестрица кивнула один раз, давая понять, что слышала, но в её глазах мелькнула тень страха: она больше не была в себе уверена.

— Я пригляжу за писарем, пока девушки будут отдыхать, — медленно сказал Арман. — Понимаю, что вы не устали, но нам теперь лучше сменять друг друга почаще.

— Хорошая идея, — поддержал Милош, в чьём кармане лежал сосуд с готовеньким снотворным. — В дороге поспать всегда приятно… если, конечно, по тебе не ездят чьи-то ноги. Ничего личного, Бер.

Вернулась пани Хелена. Берингару было нечего опасаться за потерю времени — ведьма села напротив, деловито подавшись вперёд, и спросила, что они желают знать.

— Про книгу можете не жужжать, в общих чертах знаю, — предупредила она. — Вопросы? Давненько я не говорила об этом с колдунами…

— С этого и начнём. Почему вы оставили сообщество? — Берингар сделал знак писарю, и тот принялся за черновик, почти не разбрызгивая чернила. Арман испытал укол грусти и разочарования — эта ведьма, которая ему так понравилась и которая наверняка сладила бы с Адель, кажется, тоже не пойдёт ни на какую гору.

— Прижилась в мире людей, — пожала плечами пани Хелена. В её голосе слышалась и ирония над собой, и неизъяснимая привязанность к людям. — Этот театр — нечто большее, чем вы можете себе представить. Магия-то здесь совсем простая, невидимая человеческому глазу, но в этом и есть всё чудо. Всех кукол я делаю своими руками, почти не колдуя, они оживают только на сцене.

— И сцена, и сюжеты, и всё?.. — подивилась Лаура.

— Ну да. Изредка привлекаю городских ребят — они рады помочь с музыкой, с текстами какими-то, но в основном привыкла делать всё сама. Что до людей… всегда приятно подарить радость и надежду тем, кто верит в чудо. Вы думаете, что таких больше нет, а они есть — на каждом углу. Чудеса не столько про нас с вами и не столько про Бога.

— Давно вы этим занимаетесь?

— Да уж почти полвека. Только не надо спрашивать про деньги, — поморщилась пани, предвосхищая следующий вопрос. — Никогда их не просила и не стану. Люди сами приносят, кто сколько пожелает. Одни благодарны за улыбку своего ребёнка, другие в восторге от кукол, третьим приятно провести время здесь… Может, в обычное время они про театр и не вспоминают, но как представят, будто его закрыли — сразу спешат сюда и знакомых тащат, лишь бы как можно больше людей знало, лишь бы всё оставалось по-прежнему.

— Вы не используете гипноз, — прошелестела Адель. Пани Хелена лукаво улыбнулась:

— И да, и нет. Театр — всегда гипноз, если актёры хорошие. Однако мы всё-таки о магии, и я скажу вам: нет. Куклы оживают на время выступления, а потом снова отправляются спать. Я управляю ими одна — больше кукловодов нет, как нет и лесок.

— Я думал, что не вижу их, — вырвалось у Армана. — А их правда нет.

— Мне они не нужны.

— Но как вы управляете ими? — Лаура определённо вспомнила Жизель и напряглась. — Ведь вы забираете чьи-то волосы?..

Пани Хелена выразительно щёлкнула себя по виску. Лаура ахнула, Милош сделал какой-то жест и свалился со стула.

— Конечно. Свои же. Их нужно не так уж много, выдирать не больно — всяко не больнее, чем задом на пол грохнуться, да, Милослав? Только так они подчиняются мне полностью, и, как вы видите, злых намерений в этом нет, как нет и стремления исцелить. Мы с моими куклами — коллеги, не более того, хоть они и часть меня.

— Получается, вы приносите людям радость, — в устах Берингара это почему-то прозвучало странно. — И пусть мне после этого кто-нибудь скажет, что всякая ведьма исполнена злых намерений.

— Подзатыльник дать могу, не сомневайся, — заверила его пани Хелена. — А радость… почему б её не приносить? Почему бы не применять во благо дар, который у тебя есть? Спросите, почему не занялась целительством, так и отвечу: не хотела. К чему дурно делать то, к чему не расположен, раз можешь творить от души любимые дела?

— Некоторым за это приходится бороться, — заметила Адель и тут же плотно сжала губы. Пани Хелена сощурилась: