Книга чародеяний

Берингар жестом велел всем не двигаться и первым высунул наружу сначала свой нос нюхача, затем ноги, затем — всего себя. Пистолет он держал так, словно привык к оружию, и Арман понял, что ещё чего-то о нём не знает. Стояла не тишина, но её подобие: фырчанье и болезненные хрипы усталых лошадей, жужжание мух над лужей, куда въехало колесо, скрип на крыше — это слезала Адель. Она почти свалилась, и Берингар подхватил её, быстро устроил в салоне и огляделся.

— Выходите, — ничего не выражающим голосом позвал он.

Только что севшая сестра, поддержанная своим внутренним пламенем, выскочила первой — вот у кого сил хоть отбавляй. Арман выбрался с помощью Лауры, и они нашли секунду, чтобы улыбнуться друг другу, вспомнив один похожий эпизод. Берингар прикрывал собой писаря, но, кажется, это было лишним.

— Слава Чешскому королевству! — неожиданно выкрикнул Милош, хрипло и некстати, а потом рвано рассмеялся. — Да здравствует… это всё! А-ай, ну и дерьмо, конечно… ай-яй-яй…

Арман не понял, что он несёт, и выглянул на дорогу. Увиденное ужаснуло бы, не будь он настолько уставшим: трупы людей и лошадей устилали путь пусть не ковром, но всё же их было больше, чем он думал. Потом стало ясно, что многие шевелятся и хватаются за голову, и кое-что другое привлекло внимание Армана: их карета стояла посреди искусственно образованной пустыни. Земля, трава и мелкие камешки, а также покосившийся забор и какая-то кривенькая хибара — всё это оказалось в черте неведомого удара сверху, который оглушил всё живое, погнул всё неживое и очертил идеально ровный круг.

Над их лошадьми, изрядно выбившимися из сил, раздался свист. Арман поднял затёкшую голову и увидел незнакомую ведьму, восседавшую на метле: её цветастые юбки свисали вниз, но длиннее шитой ткани оказались распущенные волосы, ярко-рыжие даже в свете слабого невыспавшегося солнца.

— Вот те раз! — громко удивилась рыжая ведьма, разглядывая их со своей высоты. — Милош, дитя моё, а я тебя чуть не угробила. И вам доброе утро, молодые люди.

Милош, весь в пыли и каких-то веточках, разразился очередным приступом конвульсивного смеха и свалился с козел. Пани Эльжбета Росицкая помахала рукой и спешилась, отряхнула сына, потрепала лошадь и подошла к Берингару; она излучала настолько мощную ауру, что Адель слева от Армана тихо ахнула и словно угасла.

— Госпожа, — начал было Берингар, потом пошатнулся и упал бы, не подхвати его пани Росицкая собственной персоной. — Прошу прощения.

— Ничего-ничего. Так, — рыжая ведьма критически оглядела всю компанию и повидавшую жизнь карету, — так. Этих дураков я отвадила как минимум на несколько миль, и с вами сейчас разберёмся. Переждите-ка минут двадцать, я слетаю домой за ключом. Тут есть какой-нибудь домик?

— Был, — подал голос Милош, тоже едва державшийся на ногах. — Вон та горстка праха и костей. Мама, ты сегодня смертельно прекрасна.

— Я всегда смертельна, — рассеянно отозвалась пани Эльжбета, пропустив последнее слово. — Какая досада. И зачем я это сделала? Что ж, пройдите пока до Калиште, там добрые люди живут. Минутку… — она ласково похлопала лошадей по бокам, и те приободрились. — Вот так. Можете доехать. Что хотите на завтрак?

— Пани Эльжбета, — у Берингара было достаточно времени, чтобы прийти в себя и привести в чувство свои планы. — Мы очень благодарны вам за помощь, но нам бы заехать ещё в одно место перед…

— Я спросила, — широко улыбнулась пани Эльжбета, — что вы хотите на завтрак, молодой человек.

У Берингара не осталось иного выбора, кроме как назвать свои предпочтения.

***

Во дворе дома Росицких, а это мог быть только дом Росицких, образовалась целая толпа. Арман рассматривал симпатичный трёхэтажный домик и считал котов, пока рядом суетились и что-то решали все остальные. Долго бездельничать он не мог и подошёл к Берингару: тот договаривался о чём-то с пани Эльжбетой, которая торопливо причёсывалась и румянила щёки, словно опаздывала на встречу. Рядом была застывшая Адель, и Арман, догадавшись, что происходит, сам перестал дышать.

— Возможно, вы наш последний шанс, — говорил Берингар. Он крепко держал Адель за локоть, и та не возражала, трепеща и судорожно сглатывая. Поискав глаза брата, Адель вцепилась в него взглядом, и Арман ободряюще кивнул — между ними всё ещё звенела натянутая струна, но сейчас она лопнула. — Я понимаю, что эта просьба может оказаться слишком самонадеянной, и я готов сделать что-нибудь взамен.

— А почему ты? — заинтересовалась пани Эльжбета и кивнула в сторону Армана. — Почему не он?

— Сейчас я отвечаю за госпожу Гёльди, — объяснил Берингар. — Даже если это не так, я ближе к тем, кто прежде решал за неё. Мне и нести ответственность.

— Зачем так мрачно, — поморщилась пани. — Собирайся, девочка, мы вылетаем на закате.

— Что? — Адель подалась вперёд, потом, ошарашенная, назад. Арман вскинул брови, увидев, что она для равновесия сама ухватилась за Берингара, потом понял — он для сестры был не больше, чем опора. — Куда?..

— На Броккен, конечно. Последние годы на других горах слишком скучно… Ты ведь раньше не была, верно?