Книга-диалог

Я: Мысль была в том, что я не настраиваюсь быть первым и всех порвать, а настраиваюсь просто поступить в нормальный вуз, получить нормальное образование, не претендуя ни на чье место под солнцем. Отказ от враждебной соревновательности в пользу гармоничной соборности. Это мне реально помогало. Когда накатывал страх оргазма или обмочиться, я начинал лихорадочно повторять про себя «Я ни с кем не соревнуюсь!» или «Я ничтожество!», и страх отступал. «Я ничтожество» означало, что я не только ни с кем не соревнуюсь, но готов даже занять и последнее место. Лишь бы это было все-таки место в приемлемой жизни, которая выражалась для меня на тот момент в мире МФТИ.

С: Откуда мантры? Ты же, вроде, молитвы читал?

Я: Когда отец запретил мне поступать в Литературный, передо мной, как бы, захлопнули дверь в мечту. При этом, если я молился, по-прежнему было ощущение, что Бог хочет, чтобы я поступал в Литинститут. А это было нельзя. И я перестал молиться, чтобы зря не дразнить и не мучить себя. На несколько месяцев стал атеистом. И заменил молитвы мантрами. Когда же началась сама учеба в МФТИ, страхи возобновились, и мантры перестали помогать. Точнее, помогали, но не полностью. Отец был далеко, а страхи близко, и я снова стал молиться Богу о том, чтобы Он дал мне понять, что Он от меня хочет и зачем так мучает.

С: Бог никого не мучает.

Я: Мысль ясна. Что придираешься? У меня тогда не было всех этих православных загонов – Бог попускает страдания, а не причиняет страдания и т.д. Я проще смотрел.

С: Ну ок.

Я: Ну и вот, я начал молиться и снова возникло ощущение, что надо бросать институт. Теперь уже МФТИ.

С: И поступать в Литературный?

Я: Я уже устал рассказывать. Может, на сегодня закончим? Ясно уже, что всю мою историю в диалог одного дня не вместить, а она разрастется на всю книгу. Поэтому можно остановиться и здесь.

С: Может, тебе заново начать? Убрать эту воду про то, что, вот, не знаем, что писать, и кому это будет интересно, про оргазмы, про то, как писался в штаны в кафе? Или все-таки полная свобода слова и самовыражения, даже в ущерб успешности и читабельности?

Я: Опять украл у меня мой вопрос!

С: Ок. Ничего не убираем. Полная свобода. Единственное – не затягивай написание на год. Если уж очередная неудача, то пусть хоть побыстрее все закончится!

Текст №1

Ада нет.

С: Всё, теперь, можешь снова со мной разговаривать.

Я: Нужно объяснять, почему не Диалог 2, а текст №1. И почему начинается с «Ада нет».

С: Ты снова испугался, что общение со мной – форма одержимости бесом, и решил для безопасности писать дневникообразный поток сознания от первого лица, исходя из того, что сам-то ты точно не бес. Но первое, что у тебя написалось – ада нет. Если же ада нет, то разговаривать со мной можно, пусть я и бес.

Я: Продолжим рассказывать мою историю? Как я бросил МФТИ? Или что?

С: Да, давай. Ты снова решил молиться Богу и почувствовал, что надо бросать МФТИ. И что собирался делать потом? Снова идти в Литинститут?

Я: Я уж не помню. Давно было. Но, по-моему, меня в Литинститут не тянуло, а я домолился до того, что хотел вообще создавать свою религию. Мне казалось, что Бог меня к этому ведет. Маме рассказал – мама напугалась. Я даже, по-моему, насколько помню, вообще никуда поступать не хотел. А думал, типа, просто буду проповедовать, как Христос. Мама убедила меня все-таки куда-нибудь поступать. Но про Литинстиут я тогда как-то забыл, а выбирал между журфаком и философским факультетом МГУ. Сейчас, думаю, может, и зря, что не поступал на философский в МГУ на религиоведение. Был бы хоть с образованием.

С: Не обесценивай свой Литинтситутский бэкграунд! Надо уважать свое прошлое.