Книга-диалог

Девственность же я потерял в 22 года. С некрасивой девушкой старше себя, с которой познакомился и прямым текстом договорился обо всем в интернете. Банальная история… Самый небанальный момент в ней, наверное, то, что перед тем, как пойти к ней, я молился Богу, и, вдруг, на икону, перед которой я молился, заполз таракан! Я протянул руку, чтобы его согнать, но он забился в щель под рамку иконы… Это был явный знак. Правда, трактовать его можно как угодно – в конце концов, таракан, пусть и неприятное, но живое существо… Девственность я потом потерял успешно, и до сих пор с этой девушкой в нормальных отношениях. Дружим в соцсетях…

В общем, если кратко, в Литинституте я лишал себя личной жизни, потому что хранил верность своей дульсинее из интернета. Сексом занимался редко. Обычно по сильной пьянке. В разовом режиме. С некрасивыми и доступными девушками, которых не нужно было добиваться, а скорее просто не сопротивляться происходящему. Протрезвев, сразу их отшивал. Мои страхи полностью не прошли, и я просто боялся нормальных отношений. Так, наверное… Хотя это объяснение, конечно, тоже все банализирует…

С: Ок, давай еще несколько лет перемотаем.

Я: Про твое появление, думаю, надо рассказать?

С: Расскажи про мое появление.

Я: В первые два года в Литературном институте я дошел до экзальтированной православности. Научился исповедоваться и причащаться. И причащался раз в недели две – месяц. (Причем, чтобы решиться на первую исповедь, пришлось сходить к православному психологу – стеснялся каяться в рукоблудии и ему подобных вещах. При этом, хотелось каяться обязательно подробно). Мысленно, про себя читал молитву Иисусову все время. Постился и честно воздерживался в половом отношении. При том, что мне было 22 года, а в общежитии жили в основном девушки, воздержание давалось тяжело. В какой-то момент пришло уже знакомое ощущение – надо бросать учебу и в Лите. Чтобы на этот раз поступать уже в православный вуз – на священника.

Родители, особенно отец, опять были против. К тому же, когда я уже практически бросил Лит (уехал в Саров и намеревался вернуться только, чтобы забрать документы), в один из вечеров у меня неожиданно случился спонтанный секс с незнакомой девушкой из интернета. Я воспринял это как знак, что в священники мне рано. И, как со мной уже бывало раньше, когда было ощущение, что религиозность мешает «нормальной жизни» – стал лечиться от этой самой религиозности. То есть, просто заставлял себя не молиться. До того момента я мысленно молился все время, а тут заставлял себя мысленно молчать, не произносить про себя никаких слов. Начал пробовать буддистскую медитацию, которую осваивал по книжкам Ошо. В конце концов практически перестал молиться совсем. Разрешил себе курить, выпивать и периодически мастурбировать, что помогло легче переносить условия студенческого общежития. Литинститут в итоге не бросил.

С: Как справлялся со страхами на экзаменах, если не молился?

Я: Молчал. В смысле, просто концентрировал внимание на мысленном молчании, прятался в него как в домик. Когда накатывал страх, просто лихорадочно молчал про себя, так же, как раньше лихорадочно мысленно тараторил короткую молитву. По принципу, что бы ни случилось – молчи! Пусть хоть десять раз описаешься и двадцать раз обкончаешься – молчи! Что бы ни случилось, ты не виноват, ты просто плывешь как листок по реке жизни, ты не можешь никуда убежать от происходящего, точнее, вот, убежав от всего, отказавшись ото всех соревнований и самоутверждений, ты оказался вот здесь, перед этим жизненным шагом, и это, как бы, не ты пришел к этой ситуации и что-то от нее хочешь, а это ситуация пришла к тебе и что-то хочет от тебя, а ты просто на нее реагируешь и озабочен только тем, чтобы мысленно молчать.

С: Как молчать? Ты что, на экзаменах не отвечал разве?

Я: Речь о мысленном молчании. Примерно как монахи могу вести беседу и мысленно повторять молитву Иисусову, либо кто-то может в какой-то жизненной ситуации мысленно повторять формулу аутотренинга. А тут вместо молитвы и слов аутотренинга – молчание. Домик, куда можно убегать вниманием в состоянии ужаса, дело, которое остается, когда не понятно, что еще делать, и сделать ничего нельзя.

С: Давай, уже про мое появление.

Я: Ну и вот. Где-то в этот период мне попалась книжка Нила Дональда Уолша «Беседа с Богом». И я решил написать свою собственную беседу с Богом… Где-то на 70-й странице стало окончательно ясно, что Бог не может совершить чудо, не может предсказать будущее, не знает ничего, чего не знаю я, в общем, что я беседую не с Богом, а просто с неким мысленным собеседником. Я его так и назвал – Собеседник.

С: Почему не знает ничего, чего не знаешь ты? Я знаю, что ада нет.

Я: Думаю, это мое собственное глубинное знание.