Книга Длинного Солнца

— Нет, только один, и этот один не здесь и не там. Когда мы состарились, кузен Долгопят сделал нам новые тела из хэмов. Лемур получил первым, а потом, когда потребовалось, все остальные; так что сейчас мы работаем из кроватей. Я не могу наслаждаться пищей, но я ем. Как раз сейчас я получаю еду внутривенно.

— А что стало с хэмами? — спросила майтера Мята, стараясь не повышать голос. — С их сознаниями?

— Я думал, вы спросите меня, сделал ли он другим больше, чем одно?

— Нет, не спрошу. Ясно, что сделал, он или кто-то другой. Но вы получили это тело от другой личности. И вы... вы изменили его так, чтобы оно выглядело похожим на вас? Вы должны были это сделать. А он... он согласился на все это?

— Еще один логичный вопрос: все ли из нас имеют по два? — Потто стукнул кулаком по столу. — Вы даже не спросили, как я сумел зажечь дерево. И как, скажите мне, я буду заключать сделку с человеком, который не видит палку и суть дела?

— Я, э... — начал Прилипала.

Но Потто еще не закончил.

— Тогда я сам суну эту палку вам под нос! И я могу так хорошо размахнуться ею, что она загуляет по вашей спине. — Он повернулся к Прилипале. — Да, патера. Вы хотели что-то сказать?

— Я, хм, размышлял о том, как вы, советник... э... так легко зажгли этот кусок дерева. Я, хм, надеюсь, что вы согласитесь... э... осветить нам этот вопрос.

— Я не собираюсь сидеть здесь и обучать мясников химии. Неужели ни один из вас не может понять, что, как только я скажу вам, чего хочу, я перестану этого хотеть? И что вы, патера, вообще здесь делаете? Дорогой генерал Мята — предводитель мятежников, вторая после Шелка. А вы, почему здесь вы?

— Посредник. Мы, хм, Его Святейшество и... э...

— Для заключения мира, — объявила майтера Мята. — Кальде Шелк предлагает вам сохранить ваши кресла, но подчиниться Хартии. Учитывая все, что произошло, — очень щедро.

— На всю жизнь?

Прилипала коснулся ее руки, и она с легкостью поняла его жест.

— Вы хотите остаться советником на всю жизнь? Я думаю, что об этом можно ходатайствовать. — Прилипала покачал головой; почти незаметное движение, но она заметила.

Потто улыбнулся; это было так неожиданно, что она спросила себя, не пообещала ли она нечаянно вернуть ему власть.

Зато Прилипала, увидев улыбку советника, так и засиял от радости.

— Лучше! О, на самом деле! Может быть улучшено, а? Друзья могут заключить мир, враги... э... не в состоянии.

— Вы неправильно поняли мое выражение, патера.

— Я, хм, приветствую и одобряю это. Пришло время для... э... взаимопонимания. Могу ли я внести предложение, советник? Генерал? Мое желание, мой искренний совет. Чтобы сейчас мы... э... торжественно соединились и вознесли молитву Девяти. Нашу петицию, если хотите, о том, чтобы...

— Замолчите, — рявкнул Потто. — У меня ключ, а вы порете чушь. Генерал, вас послал кальде Шелк. Верно?

— Он, безусловно, одобрил мою миссию. Несколько дней мы пытались связаться с вашими советниками через стекла. И я подумала, что мы можем попробовать встретиться лично.

Потто не ответил, и она добавила:

— Бригадир Орлан и кальде выбрали посредником Его Святейшество. Но, насколько я понимаю, вскоре после этого Его Высокопреосвященство предложил свои услуги. Мы приняли его предложение и очень обрадовались. Я хотела бы надеяться...

— Вы не можете говорить за Его Святейшество, — прервал ее Потто. — Быть может, вы думаете, что можете, или этот патера так думает, но нет, не можете. Я знаю его очень давно, и в городе нет более злобного и непредсказуемого человека, чем он. Даже я. Вы ведь генерал, генерал?

Она кивнула:

— Назначена Божественной Ехидной во время теофании. Мои приказы, — мысленно она несколько изменила их ради мира, — снести Аламбреру и присмотреть за тем, чтобы Вайрон остался верным Сцилле. Хотите узнать мое положение в структуре управления? Кальде Шелк является главой правительства и обладает как гражданской, так и военной властью. Генералиссимус Узик — наш высший военный командир. Я командую гражданским ополчением, генерал Скат — гвардией кальде.

— Тогда вы хорошо знаете создавшееся военное положение, — хихикнул Потто. — Я, увы, нет. Нашим специалистом по войне был Лемур. Объясните это положение мне, генерал, чтобы мы стартовали вместе.

— Вы серьезно?

С тихой радостью он кивнул:

— Как никогда.

— Как хотите. После теофании Змеевидной Ехидны мы получили почти тридцать тысяч труперов. Не слишком многие из них были свидетелями, или даже половина из этих многих, но очень многие услышали об этом от других и присоединились к нам. Было и несколько гвардейцев, но никого, мне кажется, выше капитана. Вы, Аюнтамьенто, обратились к армии, и это дало вам семь тысяч солдат в дополнение к двадцати четырем тысячам труперов гражданской гвардии.

— Продолжайте, — сказал Потто. — Все ваши цифры не очень точны, но это интересно.

— Моя оценка числа гвардейцев идет от генералиссимуса Узика, который, безусловно, обладает полной информацией. Что касается армии, цифры мне сообщил сержант Песок, предводитель тех храбрых солдат, которые поняли, что истинная лояльность городу означает переход на сторону кальде.