Книга Длинного Солнца

— Однако есть трудность… простите меня, кальде. — Ласточка закрыл дверь, единственный источник света по их сторону полотняного экрана. — Майтера, не поднимите ли руку, на минутку. Мне надо кое-что показать кальде.

Она так и сделала, и Ласточка указал пальцем:

— Посмотрите сюда, кальде. Майтера, я хочу, чтобы вы попытались подвигать пальцами. Как будто вы собираетесь схватить меня за нос.

Через минуту в темных внутренностях обрубка руки появилось мерцающее сияние, булавочные проблески света, странным образом напомнившие Шелку разбросанные бриллианты, которые он видел под животом витка.

— Вот! Видите их, кальде? Это стекловолокна — они похожи на очень тонкую проволоку, по которой бежит свет. Как она и сказала, силу ее пальцам дает жидкость, но управляют ими эти самые огоньки, которые что-то вроде посланий. Они говорят каждому суставу в ее руке, как двигаться.

Поколебавшись, Шелк кивнул.

— Предположим, что вы поставите человека на верхушке горы в двадцати милях отсюда и скажете ему скакать как можно быстрее, когда он увидит фонарь, поднятый на флагштоке Хузгадо. Тот же самый принцип.

— Мне кажется, я понял.

— Когда обрывается обычная проволока, — вроде той, которую используем мы, — вы можете исправить это, связав концы вместе. Со стекловолокнами, вроде тех, которые используются в хэмах, это не работает. Вам понадобится специальное устройство, которое называется оптосинаптер. У нас его нет, потому что мы не используем стекловолокно. И мы не в состоянии сделать его.

Шелк постарался не заметить разочарование майтеры Мрамор.

— Значит, мы должны найти один из таких инструментов — и, как мне кажется, того, кто умеет использовать его — и соединить концы? Тогда вы сможете полностью отремонтировать руку?

Ласточка покачал головой:

— Если она пойдет с рукой, висящей на стеклянной нити, то нить, скорее всего, оборвется. Мы должны сварить ее, прямо сейчас, и мы это сделаем. Когда вы найдете оптосинаптер, она сможет снять кисть обычным способом. И оператор без труда выловит другой конец нити.

— И где мы сможем найти его?

— Это должны сказать мне вы, кальде. Врач, который специализируется на хэмах, должен иметь хотя бы один, но я не знаю ни одного здесь, в Вайроне.

Синель щелкнула пальцами:

— Я знаю одного!

— Ты, дорогая? На самом деле? — Голос майтеры Мрамор, обычно такой спокойный, заметно задрожал.

— А как же! У Кремни была перерезана одна из таких ниточек там, куда угодила пуля нашего талоса; патера Наковальня починил Кремни, и тот опять может ходить. Он сделал это при помощи какого-то устройства, которое, как он сказал, называется оптосинаптер. Я видела его собственными глазами.

Шелк повернулся к истощенной дочке Крови:

— Мукор, несколько минут назад тебя не было. Ты вернулась? Пожалуйста, ответь, если можешь.

Она кивнула:

— Я была с летуном, Шелк. Его схватили женщины. Они хотят узнать все о штуке, которая позволяет летунам летать.

— Понимаю. Возможно, было бы уместнее не говорить об этом сейчас, но я бы хотел, чтобы ты нашла патеру Наковальня, а также Гиацинт и Гагарку. Ты знаешь его?

— Нет, Шелк, — ответила Мукор после показавшегося долгим молчания.

— Какое-то время он был пленником в доме твоего отца, одновременно со мной. Он тоже авгур, невысокий, с круглым лицом и выступающими вперед зубами. На несколько лет старше меня. Я понимаю, что ты видишь предметы не так, как мы, но мы видим его таким.

Мукор не ответила, и майтера Мрамор провела работающей рукой перед глазами девочки, безрезультатно.

— Она ушла, патера. Ищет его, я думаю.

— Давай надеяться, что она вскоре найдет всех троих. — Шелк посмотрел на Орева. — Человек, работающий там, закончил? Соединять железо, или как вы называете этот процесс?

— Нет огонь! Больше нет!

— Спасибо тебе. Пойдемте, директор. Хотя это все очень интересно и потенциально ценно, я не могу больше тратить на это время. Ваш рабочий должен начать чинить руку майтеры. И пока он работает, вы и я сможем обсудить наш контракт. Сколько талосов вы можете построить одновременно, если вызовете обратно всех тех, кого вы послали домой? Только не преувеличивайте.

— Не буду. Но я хотел бы иметь перед глазами мои схемы. Движение деталей, вы понимаете, кальде, и время, которое требуется на то, чтобы их изготовить.

— Сколько? — Шелк обошел экран и оказался среди беспорядочно поставленных металлических столов, в последнее мгновение сообразив улыбнуться ремесленнику в кожаном фартуке, работавшему за одним из них. — Добрый день, сын мой. Пусть тебя благословит Фелксиопа.

— Четыре, кальде. — Позади себя Шелк услышал облегченный вздох Ласточки. — Я бы сказал пять, но это я не могу гарантировать. Мы начнем пятого только после того, как задвигается первый из четырех.

— Тогда город закажет вам четырех, — решил Шелк, — с двойной передней броней, как я описал, с головами из настоящей бронзы и щитами. Мы должны подумать и о вооружении, мне кажется, и о цене. Сколько времени вам понадобится для четырех?

Ласточка пожевал губу:

— Я бы сказал два месяца. Быстрее я не в состоянии, кальде.