Книга еретиков

В своих нравственных увещеваниях Пелагий делал акцент на том, что исправлению человека, восстанию его от греха препятствует характерное для многих людей стремление списывать собственные грехи и страсти на немощь своей природы, и, соответственно, они, рассчитывая на милость Бога, Который знает об удобопреклонности человека ко греху, надеются на снисхождение и прощение Богом грехов без исправления человека. Согласно Пелагию, ошибаются и те, что рассчитывают на апокатастасис, т. е. спасение всех людей вне зависимости от степени навыка ко греху в человеке, и те, что принимают теорию предопределения, согласно которой поскольку Бог предопределил христианам уверовать, принять крещение и причащаться Христовых Таин, то, значит, спасение для таких людей гарантировано. Однако особенно опасным для христиан и вообще для общества, по Пелагию, является представление о том, что сама человеческая природа обладает некой наследственной испорченностью (подобное учение разделял в первую очередь бл. Августин), вследствие чего легко может возникнуть мысль о бессильности борьбы против греха. В свою очередь, Пелагий доказывал, что нелепо списывать собственные прегрешения на природу, поскольку в человеческих силах исполнить волю Божию о человеке; заповеди, данные Богом, были даны именно для того, чтобы они исполнялись, ведь Бог не мог дать заповедей, которые невозможно было бы осуществить. В связи с этим Пелагий возвеличивал сотворенную Богом человеческую природу, указывая на ее благость, на то, что ей не свойственно ничто злое, а характерна, наоборот, естественная святость, проявляющаяся, в частности, во внутреннем нравственном законе. Таким образом, методология Пелагия при увещевании христиан к благочестивой жизни состоит в том, чтобы показать, на что способна человеческая природа, указать на ее совершенство, с тем чтобы, имея это в виду, христианин обрел рвение к осуществлению заложенных в его природу Богом благих способностей, что выражается в первую очередь в исполнении заповедей.

Позиция Пелагия быстро стала известной и популярной, однако у нее и быстро появились могущественные противники, среди которых важнейшую роль играли бл. Августин и бл. Иероним Стридонский, а также испанский пресвитер Павел Орозий. К Пелагию присоединился римский аристократ Целестий, который гораздо более активно и открыто, чем сам Пелагий, проповедовал его учение. Целестий делал особый акцент на опровержении идеи наследственной передачи греха Адама. Еще одним соратником и даже в некотором смысле учителем Пелагия является т. н. Руфин-сириец, который познакомил Пелагия со, в чем-то подобным его взглядам, учением знаменитого представителя Антиохийской богословской школы Феодора Мопсуестийского, учителя Нестория, осужденного в результате несторианских споров на V Вселенском соборе; особенно Руфин увлек учением Феодора пелагиевского ученика Целестия. Руф ин-сириец был учеником Феодора, а значит, соучеником Нестория. Соответственно, имеются важные точки пересечения между несторианской и пелагианской антропологиями.