Если я не делаю ничего без помощи Божией и если потому за всякое действие, которое бы я ни совершил, слава будет принадлежать не мне, а помощи Божией во мне, то напрасно Бог и дал мне свободу, которою я не могу пользоваться, если Он же сам не будет всегда помогать мне. То произволение ничтожно, которое нуждается в чужой помощи. Но Бог дал свободное произволение, которое иначе не будет свободным, если я не буду делать того, что ни захочу. И поэтому или я всегда пользуюсь тою властью, которая мне дана, и тогда свободное произволение сохраняется, или я нуждаюсь в помощи другого, и в таком случае свобода произволения во мне уничтожается. <...>
Если я захочу согнуть палец, двинуть рукою, сесть, встать, пройтись, пробежать, плюнуть, высморкаться посредством двух пальцев, испражниться, освободиться от урины, – неужели мне всегда будет необходима помощь Божия? <...> Заповеди или возможны для исполнения и в таком случае справедливо даны Богом, или невозможны, и тогда виноваты не те, которые получили заповеди, но тот, кто дал невозможное. <...>
Одно – быть, другое – мочь быть. Быть – не в нашей власти, мочь же быть, говоря общим образом, – в нашей; почему, хотя бы кто-нибудь и не был, однако мог бы быть тот, кто захотел бы быть.
Если грех Адама повредил даже не грешащим, то и праведность Христа помогает даже неверующим, Поелику равным образом и даже более, говорит апостол, освобождаются через Одного, чем через одного прежде погибли. Затем, если крещение очищает тот древний неважный грех, то те, кои рождены от крещеных родителей, должны быть свободны от этого греха, ибо родители не могут передавать детям то, чего сами не имеют. Затем, если душа происходит не по передаче, как это и есть на самом деле, если одна только плоть подвержена передаче греха, то одна она заслуживает и наказания. Ибо несправедливо, чтобы душа, только что созданная не от Адама, понесла столь древний, чужой грех, потому что несправедливо, чтобы Бог, прощающий личные грехи, вменял один чужой грех[325]
.