Книга Евы

И походка женщины стала тяжелее; она думала о том, как мало – при всем старании – смогла дать своему мужу. Его детство полностью принадлежало народу мгновения, который не владел речью и не имел воспоминаний. И все же, может быть, картины из жизни стаи, которые она наблюдала из своего укрытия на дереве, пробудят в нем что-то, что станет отправным пунктом для его развития, думала она. Возможно, шаман говорил с ним о детстве там, на полянах, когда учил мальчика словам.

В следующий момент Ева остановилась, замерла. Ее охватило огромное удивление.

Почему Адам не помнил шамана? Как было возможно забыть годы, прожитые в хижине на краю леса, где Свет не был таким сильным, забыть все, что он должен был выучить, познать, понять? Ведь учение о Боге у него сохранилось, сохранились знания о жертвоприношениях, о молитвах… Да и практические знания, как делать горшки, плести стены хижины, делать столы и стулья. Но шаман, отец? О Небесном Отце муж обычно говорил: «Бог». Но земной Бог – это учитель? Она не понимала. И как всегда, когда не понимала, она испугалась, почувствовала в груди зверька-грызуна, что под сердцем и съедает в теле радость. «Как странно», – думала она. И в следующий момент: «Он что, не хотел помнить? Неужели можно вытеснить из памяти то, о чем не хочешь думать?»

Почему он не хотел? Сказки, которые он рассказывал детям, о чем они были? Она должна попытаться вспомнить их точно и в деталях.

Но память увиливала, ей удалось удержать лишь обрывки:

…царская дочь (ой, сердце забилось сильнее)… хитрый маленький мальчик, обманувший злого великана…

Возможно, в его выдумках были осколки реального прошлого. «Злой великан» – да это же вожак стаи!

Сейчас она почти слышала голос мужа из старых детских сказок. И там, в дремучем лесу, жил злой человек, и течка у него была велика, и фаллос его, как извивающийся змей.

«Дорогой, дорогой, – думала женщина. – Как я смогу объяснить, что не зол тот, кто не может отличить добро от зла? Для тебя, Адам, важно понять это, потому что злом, возможно, был твой отец».

Важно знать свое детство не только для того, чтобы суметь воссоздать в голове карту жизни. Конечно, хорошо знать, что происходило. «Но для меня самым важным в этом походе было то, что я примирилась с тем, что было», – думала она.

– Конечно, и до мужа моего дойдет это чувство, – сказала она громко сама себе и, бросив взгляд на открывающуюся впереди степь, отправилась дальше.

Солнце поблескивало в лужах, пахло мокрой землей, трава поднялась после дождя, зеленая, напряженная и полная новых надежд.

Она отряхнула с себя эти странные вопросы прочь из головы! Будет еще время разобраться во всех сложных вещах. Может быть, позже она сумеет сложить вместе осколки своих и его воспоминаний, и тогда возникнет общая картина прошлого, с которой он примирится и которую полюбит.

Шаги ее стали легче, но гора впереди все росла и росла. Ева сейчас шла с запада, ей предстояло пройти еще немалый путь вдоль подножия, а там найти звериную тропу, ведущую к ложбине. Если она успеет добраться до вечера, значит, все хорошо.

По дороге проклятое беспокойство то и дело возвращалось к ней, но в основном ей удавалось справиться с ним. А когда она вошла в падающую от горы тень, то почувствовала гордость: она действительно достигла горы прежде, чем солнце коснулось ее южного склона. Еще час пути наверх – и оно уже не будет таким жарким, правда, если она выдержит темп; а потом солнце окажется прямо на юге, на откосе.

Почему он не хотел? Сказки, которые он рассказывал детям, о чем они были? Она должна попытаться вспомнить их точно и в деталях.

Но память увиливала, ей удалось удержать лишь обрывки:

…царская дочь (ой, сердце забилось сильнее)… хитрый маленький мальчик, обманувший злого великана…

Возможно, в его выдумках были осколки реального прошлого. «Злой великан» – да это же вожак стаи!

Сейчас она почти слышала голос мужа из старых детских сказок. И там, в дремучем лесу, жил злой человек, и течка у него была велика, и фаллос его, как извивающийся змей. «Дорогой, дорогой, – думала женщина. – Как я смогу объяснить, что не зол тот, кто не может отличить добро от зла? Для тебя, Адам, важно понять это, потому что злом, возможно, был твой отец».

Важно знать свое детство не только для того, чтобы суметь воссоздать в голове карту жизни. Конечно, хорошо знать, что происходило. «Но для меня самым важным в этом походе было то, что я примирилась с тем, что было», – думала она.

– Конечно, и до мужа моего дойдет это чувство, – сказала она громко сама себе и, бросив взгляд на открывающуюся впереди степь, отправилась дальше.

Солнце поблескивало в лужах, пахло мокрой землей, трава поднялась после дождя, зеленая, напряженная и полная новых надежд.

Она отряхнула с себя эти странные вопроси: прочь из головы! Будет еще время разобраться во всех сложных вещах. Может быть, позже она сумеет сложить вместе осколки своих и его воспоминаний, в. тогда возникнет общая картина прошлого, с которой он примирится и которую полюбит.