Книга формы и пустоты

Возле скамеек стояло несколько больших рюкзаков с притороченными по бокам кастрюлями и сковородками. Рядом лежали две большие собаки: питбули с шипастыми ошейниками на шеях и поводками из толстой веревки. Одна из собак, более светлой окраски, подняла голову и направила свой упругий нос в сторону Бенни, принюхиваясь.

«Тревога!» Бенни замер. Собака поднялась на лапы и зарычала: низкий звук зарождался глубоко в горле. Вторая собака вскочила и залаяла.

«Тревога! Опасность!»

Один из парней спросил:

– Райкер, что случилось, чувак?

Обе собаки бросились на Бенни. Они двигались очень быстро и оказались не привязанными: уже поворачиваясь, чтобы убежать, Бенни заметил, что их поводки ни к чему не прикреплены. Лая и сверкая большими желтыми зубами и блестящими деснами, наводя жуть своими слюнявыми губами и страшными светлыми глазами, собаки загнали его в угол у мусорного бака.

– Райкер! Дейзи! Прекратите! – Один из парней, перепрыгнув через скамейку, схватил собак за ошейники, и те затихли. – Привет, чувак. Извини, пожалуйста.

Бенни сглотнул. У него подкашивались колени, его подташнивало.

– Все в порядке, – сказал он, хотя это было не так, и какой-то противный голос у него в голове тут же передразнил: «Все норм, все ништяк ваще». Уши у собак дернулись. Они пристально наблюдали за Бенни. Они зарычали так, словно хотели его укусить.

– Вообще-то, они очень крутые, – сказал парень.

– Это круто, – сказал Бенни.

«Круто? – сказал тот же голос, продолжая его передразнивать. – Ни хрена крутого, урод».

– У нас проблемы? – крикнул один из парней. Те двое перестали есть и наблюдали за происходящим, не вставая с брезентовой подстилки. – Кто это?

– Это я, – сказал Бенни.

«Ты? – захихикал голос. – Кем ты себя возомнил, дурачок?»

Теперь все смотрели на него.

– Кто ты? – спросил первый парень.

– Никто, – сказал Бенни.

«Вот это правильно!»

– Ты не никто, – сказал парень. – Вот же ты стоишь. Разговариваешь. Ты кто-то. У тебя есть имя, кто-то?

– Я Бенни, – сказал Бенни.

«Я Бенни! Бенни он! Заткнись на хрен, Бенни!»

Парень, державший собак, окинул его взглядом.

– Ты китаец, Бенни-бой?

– Нет. Мой отец японец. И кореец. То есть был. Теперь он мертв. Его переехал грузовик.

«Ой, бедный Бенни-бой. Ты че, собираешься рассказать им всю историю своей гребаной жизни прямо сейчас?»

– Не повезло ему, малыш.

– Да. Он был под кайфом.

«Какого хрена ты им это рассказываешь?»

– От наркотиков нужно держаться подальше, Бенни-бой. Просто скажи им «нет», хорошо?

– Хорошо.

– Вот молодец. Хочешь риса с фасолью?

– Нет, спасибо, – сказал Бенни и вдруг понял, что очень проголодался. Он ведь так и не поужинал. Он представил себе, как Аннабель сидит у краешка прибранного кухонного стола и ест спагетти в одиночестве, – и почувствовал, что внутри него образовалась пустота, какой-то другой вид голода.

– Мне нужно идти домой.

«Ой-ой-ой, его мамочка заждалась…»

– Да ладно тебе, – сказал парень. – Посиди с нами. Я Джейк, а это Доузер и Теренс, но это пидорское имя, поэтому мы зовем его Ти-Боун. Ну, с животными ты познакомился. Светленький – это Райкер, мальчик, а это девочка, Дейзи. Ну, вот, теперь ты знаешь, как нас зовут, и тебе придется разделить с нами трапезу, чтобы мы были уверены, что ты на нас не в обиде. А не то мы подумаем, что ты злишься на нас и представляешь опасность, и тогда нам придется тебя убить. Так что подходи и устраивайся поудобнее. Рис с фасолью, вполне съедобная штука.

– Ладно, – сказал Бенни.

«Ой, да пожалуйста, давайте убейте меня», – хмыкнул голос внутри, после чего погрузился в угрюмое молчание, а Бенни сел на краешек брезента и принял помятую консервную банку. Ему было все равно.

Бенни

На самом деле я понимал, что они не собираются меня убивать. Тот парень, Джейк, он не всерьез это сказал. По голосу было слышно, что он просто шутит и пытается как-то извиниться за то, что его собаки на меня набросились. В последнее время я довольно хорошо научился понимать интонации и голоса, хотя с людьми это сложнее, потому что они лгут, шутят, скрывают свои эмоции и говорят всякую ерунду, в которую сами не верят. Понимание людей пришло ко мне не сразу, приходилось учиться и практиковаться примерно как дети учатся читать по слогам. Мне и сейчас приходится сперва изучать людей фонетически, а затем запоминать их наизусть.