Книга I. Древнее Пророчество.

- Да, конечно, синьора, сон - это и впрямь то, что мне сейчас нужно больше всего. И, пожалуйста, называйте меня Саша. Хоть я по паспорту и Александра, но родители меня всегда называли Саша. Я уже просто так привыкла.

- Хорошо, как хочешь. А меня зовут Кьяра. Пойдем со мной. Я отведу тебя в нашу комнату. Папа уже распорядился поставить там еще одну большую кровать… - Саша ее уже не слушала. Спать, спать, спать - это уже начало превращаться в навязчивую идею.

- А об остальном я подумаю завтра…- Это было ее последней мыслью. Лишь коснувшись подушки, она упала в объятья Морфея и улетела с ним в сладкие страны, зовущиеся сном.

*

“Сколько времени я проспала, что произошло за это время - вопросы сами лезли мне в голову. Да, я выспалась. Это чувствовалось. В таком возрасте сон - это средство, которое смывает все то лишнее, что в более позднем возрасте приходится вытравливать чем-то другим. Все то, что вчера казалось серым, мрачным и безвыходным, сегодня виделось уже не в столь мрачных тонах. На самом деле, все ведь в жизни можно решить. Вот и сейчас, я свесила ноги с постели и подумала о том, что теперь у меня может начаться совсем другая, новая жизнь.

Я взглянула в сторону окон. Их застилали тяжелые портьеры. За счет этого в комнате было так темно, что сложно было определить, который час. Я медленно подошла к шторам и раздвинула их в разные стороны. Да уж, недаром люди придумали жалюзи. Чтобы их открыть много силы не требовалось, а вот для этих штор мне, ослабленной, пришлось приложить кое-какие усилия. Я с легкой улыбкой выглянула в сад, раскинувшейся у подножия дома, и радовавший своих хозяев разными сортами роз, лилий и гиацинтов. Фруктовые деревья отбрасывали обширную тень, в которой в летнюю пору можно было спрятаться от летнего зноя. Особенно здесь, в Италии. Я наслаждалась видом, пока мой взгляд не упал на Кирилла, расположившегося в уголке сада, где его сложно было бы заметить с первого этажа. Он смотрел на мои окна. Улыбка сползла с моего лица. Как же я могла забыть, что нахожусь хоть и не в явном, но в плену у вампиров. Что в любую секунду они могут сделать со мной все, что захотят.

- Ну, уж нет! Хватит. Больше я вам не позволю портить мне жизнь. С этого момента я буду жить так, как я этого хочу. И не вам решать, что мне делать. - Я говорила вслух. Хоть эти слова и были произнесены эмоционально, но громкость у них была обычной. Вдруг я увидела, как Кирилл одними губами произнес слово “хорошо”. Я закрыла рот рукой. Как же я могла забыть, что эти кровососы очень хорошо слышат. Я выругалась и вновь закрыла рот рукой.

- А ну их, - потом подумала я, отошла от окна и тряхнула головой. - Пусть слушают, коли хотят. Мне нечего скрывать. Даже свою неприязнь к вампирам я не собиралась прятать за маской приличия. Я направилась в ванную принимать душ.

Через полчаса я уже медленно спускалась по лестнице, ведущей в столовую (все спальные помещения были расположены на втором этаже). В голове все еще царила неясность и какая-то неуловимая отчужденность. Все эти изменения, произошедшие со мной в последние дни и успевшие уже так кардинально повлиять на мою жизнь, на меня саму и уж точно на мое будущее, было довольно сложно безболезненно принять. Пожалуй, даже понять. Но мне нужно было научиться с этим жить. Это я уже осознала. Иного выхода у меня просто не оставалось. И первое, с чего, по моему мнению, мне стоило начать строить свое новое грядущее, заключалось в том, чтобы познакомиться и найти общий язык с людьми, которые дали мне кров, крышу над головой. Да и питаться, как я поняла, мне тоже придется за их счет. У меня ничего не осталось после смерти родителей, кроме дома. Я знала, что они откладывали какие-то деньги для меня, но это, вроде, должно было пойти на оплату моей учебы. Внезапная их кончина поставила огромный вопросительный знак на дальнейшей судьбе этих денежных средств. Правда, синьор Лоренцо обещал позаботиться о том, чтобы эти деньги все-таки были отданы мне, но это станет возможным, лишь когда мне исполнится восемнадцать. С этим уже ничего нельзя было поделать. А это значит, что ждать предстоит еще почти год.

Вот эти невеселые думы и заполняли мое сознание, пока я медленно, ступенька за ступенькой, приближалась к двери, за которой начиналась моя новая жизнь. А в столовой в это время царили веселье и непринужденность. Я попыталась взять себя в руки, и, легонько толкнув дверь, попыталась изобразить улыбку.

- Доброе утро. Приятного аппетита, - слегка натянуто поздоровалась я. Казалось, присутствующие по умолчанию сделали мне скидку и приняли довольно спокойно мое стремление выглядеть обыденно. Они поддержали игру, и через какое-то время я и впрямь немного отвлеклась от своих невзгод. Принять, смириться с тем, что отныне меня ждет (да и от меня ждут) очень взрослых и осмысленных поступков.

- Доброе утро, Саша, - почти хором выдохнули все члены семьи мэра Бузатти.