Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Принятие «хи-но мару» в качестве официального символа страны было обусловлено в первую очередь родством императора с солнцем. Вполне традиционным оказалось и сочетание красного с белым. Красный цвет в синтоизме (как, впрочем, почта в любой религии) символизирует очистительную энергию огня и солнца, с помощью которой изгоняются злые духи. Кроме того, красный — это кровь, то есть жизнь. Тории, ворота, ведущие в синтоистский храм — всегда окрашены в красный. Белый же цвет — это чистота. Сочетание красного с белым символизирует обеспечиваемую синтоистскими божествами счастливую и незапятнанную жизнь. Одеяние синтоистских жриц мико до сих пор представляет собой сочетание белого верха и красного низа.

При выборе государственного флага сказалось, безусловно, и географическое положение страны — древние китайцы, бывшие не слишком хорошими мореплавателями и отнюдь не открывшие никакой Америки, полагали, что Япония расположена на самом восточном краю ойкумены. Получалось, что солнце приходит к ним именно из Японии. Японцы тоже посчитали, что рассвет для всего мира начинается с Японии.

Во все военные времена государственная символика используется для нагнетания националистических страстей. Не избежал этой участи и флаг «хи-но мару». Достаточно сказать, что во время второй мировой войны в едальнях подавали патриотическое блюдо — белый рис с воткнутой посередке красной маринованной сливой. Это блюдо так и называлось — хи-но мару. Я не говорю уже о менее забавных вещах, вроде водружения флагов во всех мыслимых учреждениях завоеванных Японией стран. В связи с этим у многих японцев «хи-но мару» прочно ассоциируется с военными преступлениями Японии. Что, естественно, не добавляет флагу почета и уважения. Рядовой японец никогда не вывесит национальный флаг на своем доме. История Олимпийских игр помнит, что на берлинской Олимпиаде 1936 г. победу в марафоне одержал «японец» Сон Китэй. На самом-то деле это был выходец из оккупированной японцами Кореи, но на его груди красовался японский «солнечный круг». Одна корейская газета опубликовала фотографию Сона на пьедестале почета, где этот «солнечный круг» был замазан… Так газетчики выразили свой протест и против оккупации, и против флага как империалистического символа. Сотрудников газеты, естественно, арестовали, газету, естественно, запретили. Запрет был снят «всего лишь» через десять месяцев.

Государь Дзимму.

Описание некоторых деяний первоимператора Дзимму взято из мифологическо-летописного свода «Нихон секи» (720 г.). В этом отрывке идет речь об овладении Дзимму страной Ямато, которая располагалась в районе нынешних городов Нара и Киото, и о возведении там дворца, где Дзимму восходит на престол в совершенно баснословный для этого события 660 г. до н. э.

В данном эпизоде показано, что становление древнеяпонского государства сопровождалось, как это всегда бывает, комплексом насильственных и ритуальных действий. В последующие времена военная функция императора постепенно отмирает, и на первый план выступают жреческие функции правителя. Обращает на себя также внимание то, каким образом осуществлялась разметка пространства, — топонимы трактуются с точки зрения соответствия их прошлым деяниям правителя и его ближайших соратников. Эти этимологии не имеют ничего общего с лингвистическими изысканиями в этой области и представляют собой «императорские этимологии» (разновидность народных). Размышления Дзимму о целесообразности возведения дворца полны китаизмов, совершенно невозможных в доисторическое для Японии время.

Перевод принадлежит перу Л.М. Ермаковой. Он был несколько переработан автором книги с целью облегчения его понимания читателями-неяпонистами.