Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Для нас все издающие какие-то звуки насекомые «поют». И цикады, и сверчки. Кузнечики, правда, в виде исключения стрекочут. Для японца же каждое из таких насекомых издает свой неповторимый звук, который отражается и в человеческом языке. Сверчок японский (судзумуси) говорит «рин-рин», сверчок мраморный (мацумуси) — «тантирорин-тинтирорин», сверчок повязчатый (короги) — «корокорокоро, ри-ри-ри», просто кузнечик (киригирису) — «тенгису-тёнгису», кузнечик одноцветный (умаои) — «суйтё-суйтё». Ну, и так далее. И о каждом из них подробно написано в школьном учебнике. И каждый — нарисован. И про каждого из этих насекомых вполне научный толковый словарь не преминет сообщить: «данное насекомое обладает очень красивым голосом», что в изданиях подобного рода у нас писать совершенно не принято.

На окраине Киото есть замечательный храм Судзумуси-дэра — Сверчковым храм. Знаменитом тем, что сверчки там поют круглый год, а не только поздним летом или осенью, как им то положено природой. Для круглогодичного пения их содержат при определенной температуре в пяти плексигласовых прозрачных «аквариумах», выставленных не где-нибудь, а в зале для проповедей. Толпы народа приходят туда и слушают проповедника под чудесное и неумолчное пение сверчков. И при этом имеют еще возможность наслаждаться их видом.

Я был в этом храме с несколькими своими знакомыми из России — каждый из них старался в сторону этих «тварей» не смотреть. На улице шел густой снег.

О чем же говорил проповедник в этот достопамятный зимний день? Помимо общебуддийских наставлений в том, что надо быть добрым и никого не обижать, проповедник сообщил также, что каменная статуя бодхисаттвы Дзидзо, которая стоит перед входом в храм, — уникальна. Уникальна она потому, что к человеку, который встал перед ней, шепотом назвал свое имя, местожительство и одно-единственное заветное желание, Дзидзо непременно направится в своих соломенных сандалиях и желание исполнит. Далее проповедник сообщил культурно наиболее значимое: «Если же вы переехали на другое место до того, как Дзидзо успел исполнить вашу молитву, следует отправить в наш храм письмо и сообщить о перемене. Сообщение можно прислать и факсом».

«Вот уж замечательно!» — подумал я. Я действительно нахожусь в Японии. Христианский Бог таков, что прятаться от него не имеет никакого смысла. Он всегда видит и слышит тебя. Будды и бодхисаттвы тоже в теории поступают так же. Но, попав в Японию еще в VI веке, они стали обычными синтоистскими божками, которые по своим свойствам и характеру отличаются от человека не так уж и сильно. Надо же, Дзидзо твой новый адрес узнать не может, заблудится! Очень трогательно. Так же трогательны и эти сверчки с восторженно глазеющими на них людьми. Еще бы! Зима, снег и вдруг этот осенний сверчковый хор…

Японские поэты частенько «вставляли» сверчков и им подобных в стихи. И если в период зарождения письменной поэзии их взгляд выделял из пространства самую разную живность, то потом стихотворцы все больше начинают смотреть под ноги и фокусируются на малом. Стихи о сверчках — всегда печальны. Потому что пение сверчка означает, что кончается лето и наступает осень. Приведем наудачу несколько стихотворений, в которых сверчок и человек поют почти что в унисон.

Слышу: в саду,
В намокшей
Траве,
Плачет сверчок.
Вот и осень пришла.

Антология «Манъёсю», VIII в.

Не для меня
Пришла осенняя пора.
Но вот запел сверчок
И прежде всех
Печально стало мне.

Антология «Кокинсю», X в.

Печально
Осеннее прощанье…
Не множь его, Сверчок,
Не плачь в полях.

«Повесть о Гэндзи», XI в.

В этих стихах упоминаются разные виды сверчков, но ввиду полной невозможности употребить в русском поэтическом переводе что-нибудь вроде «сверчка повязчатого» переводчику приходится ограничиваться сверчком самым обыкновенным…