Книга Иоши

На улице уже смеркалось, в это время я должен был возвращаться домой, но на этот раз у меня был обратный план: уйти, убежать как можно дальше. Я просто двинулся по улице без какой-либо конкретной цели, не смотрел, куда шел и не обращал ни на кого. Родная мать меня предала. Я не мог в это поверить, что все эти годы она скрывала правду от меня. Черт возьми, знала сестра, но не я. Почему? Зачем надо было все это скрывать? Очередной приступ опеки? Но это уже не приступ, а чистой воды диктатура, мне просто не оставили выбора, а я имел право знать. Рассказывать об этом к восемнадцати годам очень жестоко, почему не в пять лет? Не в десять? Да черт возьми, с паспортом я должен был узнать об этом. А настоящие были имя и фамилия, что я знал? Вдруг и это ложь? Может, я не Олегович вовсе? Олег Ватин – существует ли такой человек? Я тонул в вопросах. Все мое нутро кипело и просилось наружу. Я пинал любой мусор, что попадался под ноги, будь то камень или бутылка. Мне было плевать на осколки, что оставлял после себя, только был рад, если кто-нибудь на них наступил. Это бы произошло из-за их невнимательности, а это куда проще пережить. Я был бы рад больше этой боли, чем той, что мне нанесли. А в место этого жил в зависти перед друзьями. Просто не мог жить счастливей их, у них было кое-что более ценное – семья, полноценная, может, не во всем нормальная, но семья. Я лишь ошибка двух взрослых людей. Помеха для нормальной жизни. Возможно, отец сделал правильно: он выбрал свою жизнь, а не мою. Тогда что я для матери? Тоже преграда для счастья? Ведь она ради меня вечно искала себе мужа, отца для меня. Может, не будь меня, она наконец-то бы смогла пожить для себя? Я был готов прыгнуть под первую проезжавшую мимо машину, но улицы как на зло были пусты. Видимо, весь мир был против меня, если не позволял прекратиться боль.

Ноги сами вывели на тропинку к нашей опушки у реки. Легкий ветерок хорошо охлаждал и приводил в чувства. Меня так и тянуло окунуться. Остановило лишь присутствие на мостике незнакомого сгорбленного силуэта, который водил ногой по воде. Он не видел меня, а я не знал, стоило ли приближаться. Пару минут назад я искал, как заглушить боль, но при виде незнакомца испугался того, что он может со мной сделать. Мать с детства учила не разговаривать с незнакомцами, но при мысли об этом я только сильней загорелся желанием завести заговор, ведь всю жизнь слушался ее, а в итоге получил ножом в спину. Может, все, чему она учила, было ложью?

– Эй! – крикнул я силуэту и не спеша направился в его сторону, ожидая, когда он обратит на меня внимание. – Какого черта ты тут забыл? Пшел вон отсюда!

Незнакомец повернулся в мою сторону, и у меня все отлегло. Это был Кулак.

– А ты тут что забыл?! – воскликнул он.

– Гуляю. Хотел побыть один.

– Та же фигня.

Мы еще некоторое время смотрели друг на друга, после чего я сел рядом с ним на мостике. Было приятно сидеть над водой. Это перебило любое желание окунуться в нее, хватало легкого прохладного ветерка.

– Поздно ты выполз, – сказал Дрон. – Ты уже к этому времени домой спешишь. Мать опять переживать начнет.

– В пизду ее, – прошептал я, но этого хватило, чтобы Кулак повернулся в мою сторону с вытаращенными глазами. Он ни разу до этого не слышал, чтобы я так говорил о матери.

– Я-я-ясно, – протянул он.

– Сам-то чего сидишь здесь? Дома же веселье.

– Да-а, отец снова нажрался… – Он замер на некоторое время, его движения ногой из обычного качания перешли в вырисовывание кругов на воде, зигзагов и восьмерок. – Ненавижу, когда он такой. Это мерзко… противно. Не понимаю, нахрена себя доводить до такого состояния? Я тогда с вами выпил у костра… такая мерзость. Какое в этом удовольствие? Ни мне, ни матери от этого никакой радости. Ему что, просто нравится таким образом приносить нам боль? Назло, что ли, делает? Не знаю. Не понимаю.

– Может, он хочет разделить свою боль с вами. Ему хреново оттого, что произошло на работе. Вспомни, он пытался нам это объяснить.

– Знаешь, когда он пьян, я не сильно вслушиваюсь в то, что он говорит. У него всегда кто-то виноват. Считает себя умнее всех. Постоянно одна и та же песня. Я уже хочу поскорей в Ястребск, чтобы поскорей это закончилось.

– Он все равно останется твоим отцом. Тем более Ястребск не так далеко, вы все равно будете видеться.

– Лучше дружно, но порознь. Мне будет хватать встреч раз в неделю или в месяц, но не больше. Надеюсь, хоть в мои приезды он будет адекватен. Он хороший человек, но только не когда пьян.

Фонари в парке на другом берегу отключались один за другим, оставляя все меньше света, и если бы не луна, то мы бы оказались в полнейшей темноте. С другой стороны, чистейшая природа успокаивала, хотелось просто остаться на берегу и никуда больше не двигаться по жизни.

– А у тебя что стряслось, друг? – спросил Дрон.