Книга Иоши

Поступить в Москву для меня не составило труда, как и сделать то же самое за Владика. Семья Астаповых обрадовалась, когда узнала, что и в дальнейшем их сын будет держаться вместе со мной. Они видели во мне ангела-хранителя, из-за чего у меня дергался глаз от одной только мысли, ведь быть нянькой для Владика я не собирался. В столицу поехал не из-за крепкой дружбы или качественного образования, а чтобы посмотреть в глаза тому, кто повинен в моих несчастьях. Я прекрасно понимал, какую жизнь себе выбираю на следующие годы. Жизнь с Владиком в одной квартире уже непостижима для меня, ведь спокойствие с ним точно не светило. Чтобы как-то разбавить подобный броманс, я уговорил Мансура заселиться вместе с нами, а это нелегкая, хочу сказать, задача, ведь смех смехом, но он на дух не переносил Владика и был со мной солидарен, что мы будем жить в бесконечной вечеринке. Все, что я мог ему обещать, так это стараться охлаждать пыл Астапова-младшего, но Мансур до последнего не соглашался, а поводом согласиться стали обстоятельства. В университете, в который он кое-как поступил, не было общежитий для иногородних студентов, а в первое время снимать квартиру одному в Москве очевидно сложно, а всем вместе было легче. Тем более родители одобряли наш союз, ведь в таком опасном и недобром городе мы будем держаться вместе, и если что-то с кем-то случится, то будет кому помочь.

Моя мать до последнего не могла принять тот факт, что я собрался поступать в столицу, только когда в московском университете вынесли списки поступивших, она начала теплее относиться к мысли, что я уеду в Москву, подальше от нее. Со временем или после разговоров с подругами решила, что так лучше, что благодаря московскому образованию я устроюсь в дальнейшем куда попрестижней и выбьюсь в люди. В какие именно люди, до сих пор не понимаю, точнее не видел тех людей, с которыми должен ассоциироваться, ведь мы ничем не отличаемся, от нашего образования не зависело, какими людьми мы станем в дальнейшем. Все куда сложней. Этот конструктор человеческих судеб складывается из более разнообразных деталей, которые мы находим в самых неожиданных местах своей жизни, и эти запчасти никогда не становятся так, как мы хотим, а все как раз наоборот, мы даже не можем удалить элемент нам неугодный. Сваи положены намертво, мы можем лишь обрушить всю эту конструкцию и выжить из ума, ведь без основ мы ничто. Тогда моя основа только начала расшатываться.

Я не спешил искать ответы по приезде в Москву, на то было множество причин: новый дом, новые люди, новые проблемы. От мыслей об отце пробегала по всей коже дрожь, а внутри разбегался огонь. За время в Москве я успел плюнуть на затею найти отца, но в тишине дурные мысли охватывали меня. Это было моим незавершенным делом, которое щекотало нервишки и напоминало, что еще жив и что у меня есть цель. В голове выстраивал различные сцены: как при встрече вмажу отцу от всей души или обниму изо всех сил. Сложнее представлялся наш разговор. Мне было нечего ему сказать, как и услышать от него. В моей голове жизнь била красками, чего не скажешь о реальности.

Все мои мысли, да и Владика с Мансуром, были полностью погружены в университетскую жизнь. Учителя не врали, студенческие годы самые лучшие, мы просто впали в поток свободы и безрассудства. Мансур зря переживал о вечных вечеринках Владика, так как сам куда чаще устраивал различные посиделки. Между ними стерлась какая-либо неприязнь, мы все просто жили на волне. Плюнули на учебу. Каждый посвятил себя студенческой жизни, всем ее активностям и возможностям. Первую сессию мы сдали благодаря микронаушникам, по очереди вещали друг другу правильные ответы с другого конца.

Меньше всего волновались о деньгах. Порой мы сливали весь наш бюджет за пару дней, но это было весело. Владик все высасывал из отца, а мы с Мансуром жили на небольшие суммы от родителей, только он, в отличие от меня, все же иногда подрабатывал на однодневных работах. По поводу жилья мы тоже не сильно переживали, ведь обитали в купленной родителями Владика квартире, поэтому все расходы на жилье ровнялись счетам за потраченное отопление, воду и электричество, а самое главное, что наши университеты были равноудалены в шаговой доступности, поэтому и трат на транспорт было не так много.

Со временем лица, проводившие у нас время, устаканились, новых знакомств становилось меньше, а друзей, если наших собутыльников можно так назвать, больше. Особенно в нашей компании затесался с первого взгляда малозаметный мальчуган, Мансур познакомился с ним на промоакции, которую они вместе проводили, я сперва подумал: «Зачем этого ребенка притащил к нам?», но, как оказалось, этот ребенок был нам ровесником, и звали его Шурик. Проворный оказался мальчуган и весьма приставуч, но мы к нему привыкли, он добавлял в нашу компанию вечный дух приключений, и мы не особо-то были против. Я думал, такое свойственно будет Владику, но даже он нас не особо часто затаскивал в неприятности. С приездом в Москву он стал пассивней и предпочитал чаще уходить в отрыв у себя дома.