Книга Иоши

Сестра вытаскивала из шкафов свою старую одежду, скидывала все в центре комнаты на ковер, чтобы сразу забрать, но на гардеробе не остановилась. Следом аккуратно уложила старые фотоальбомы, в которых еще хранились фотографии наших общих дедушки и бабушки, для матери это был реликт воспоминаний о ее детстве и молодости, о давно уже потерянных во времени родственниках. Для меня же это был просто альбом с фотокарточками прошлого века, истории которых уже не сильно имели значение, ведь большинство людей со снимков мне незнакомы. Также Света рядом поставила несколько горшков с растениями. Я в них не разбирался, но минимальных знаний хватило понять, что это какие-то редкие экземпляры. Из серванта вытащила стопку бумаг, уложенных по разноцветным папкам.

– Тут все ее документы, по-хорошему надо разобрать, что еще нужно, а что нет. Я сейчас заберу только свое свидетельство о рождении. Хрен его знает, может, еще понадобиться.

Я лишь кивал. На глаз вещей оказалось немного, хотя сестра носилась по дому, как чокнутая белка по кормушке. Все, что она сложила, имело значение для нее. Я не спорил с ней, все равно не собирался разбирать эти завалы.

– Поможешь мне отнести все это в машину? – спросила она.

Я не отказался, мне даже хотелось помочь сестре, чтобы хлама в доме приуменьшилось.

Она заранее все распределила, куда что положить в машину, и дирижировала мной для правильной укладки остального в багажник. Сперва показалось, что все не влезет, но Света четко рассчитала. Все было идеально утрамбовано в хэтчбек.

– А цветы давай поставим на коврики сзади. Там с ними ничего не должно случиться.

– Это что вообще за марка машины? У тебя же раньше мазда была.

– Китаец какой-то. Я даже не старалась запомнить. А мазду мы продали, каждый месяц поломка. Дешевле было новую купить, чем махаться с ней. Вот и итог.

– Как вообще дела-то? – спросил я, беря самый огромный горшок, который для меня оказался тяжеловат, но, чтобы не упасть в глазах сестры, решил все-таки дотащить. –А то как приехал, повода не было поговорить. Как там будущие мои племяшки?

– Никак. Ни черта не выходит. Врачи не очень позитивные прогнозы выдают. У меня просто-напросто не получится. Уже начинаем рассматривать усыновление ребенка, но как-то страшно брать чужого в дом.

Мы расставили на ковриках цветы, сзади вместилось не все, пару горшком поставили спереди под ногами у пассажира.

– Соболезную, я наслышан от мамы, как для тебя это важно. Думаю, вы справитесь и найдете выход. Я даже завидую, что ты нашла своего человека, с которым проходишь огонь и воду. Мне б такого надежного человека рядом.

Света улыбнулась мне и тяжело покивала головой. Мы стояли перед цветами в машине и смотрели на них, никто не спешил уходить.

– Прости за машину, – произнес я. – Я неправильно тогда повел себя. А за эти годы так и не было возможности извиниться. Прости меня. Мне правда стыдно за свое поведение.

Она лишь махнула рукой в мою сторону.

– Успокойся. Я тоже чудила в детстве. Особенно в переходном возрасте. – Она еле заметно улыбнулась в мою сторону. – Было модно волосы красить, а я хотела подражать другим девчонками, в итоге не разобралась, как правильно отбеливать их перекисью, прибежала к маме вся облезлая, пожженная от перекиси, меня тогда подстригли коротко и кое-как покрасили, чтобы по-человечески выглядела. А с парнями… ух, там совсем ужас. Мать из-за моих исчезновений ночами не спала, такие мне после трандуля прилетали, тебе даже и не снилось. Поверь. Ты у нее лапочкой был. А пьяной домой приходила… У-у-у!

Сестра уже хотела прощаться, но из-за всей этой простоты общения, теплоты мне захотелось ее обнять. Она не ожидала такого порыва. Да и я сам удивился этой спонтанности. За эти пару предложений между нами она стала мне родней, чем когда-либо. Ведь всегда были огрызки фраз, презрение к друг другу. Нам было тошно находиться рядом. Но вся эта неприязнь улетучилась, прошла. Может, я повзрослел, или она, а может и оба. Мы лишились матери, мы лишились соперничества за ее внимание. Нам больше не имело смысла враждовать. Мы остались одни у друг друга.

– Может, все-таки выпьешь кофе? – переспросил я. – Могу и чаю заварить.

– Знаешь, а давай. Только без сахара.

Мы вернулись в дом. Чайник на плите уже успел подстыть, все-таки мы долго носились с вещами, и также остыла моя кружка с кофе. После электрического чайника в квартире не сразу привык к чайнику со свистком, да и пользоваться газовой плитой уже разучился. Мне с трудом давалось зажечь отсыревшую спичку и донести ее до газовой горелки, но раз за разом навык нарабатывался, и у меня получалось это провернуть быстрее и без лишних нервов.

– Прости, у меня к чаю только печенье.

– Ничего страшного. Вообще у мамы хранились финики и тому подобное… курага где-то наверху была. Ты же не выкидывал ничего из шкафов?

– Нет. Сейчас поищу.

Я начал открывать верхние шкафы, на которые указала сестра. Куча различного ненужного сервиза вперемешку с разнообразной засушенной травой или листьями. Все, что смог из этого узнать, так это липу, ведь сам в детстве собирал ее для чая.