Книга Иоши

– Иоша? – подхватил Гром. – Что за идиотское прозвище? – Он, как и его подпевалы, покатились со смеху.

– Да, его так весь Нижний зовет, – ответила Марина. – Он Игорь Олегович Ватин, Святой Иов. – Снова раздался смех гиен.

– Марин, твой брат не одобрит, что ты тут, да еще эту херотню куришь.

– Так, Рюшечка. – Гром приблизился ко мне и положил руку на плечо, чтобы я уже опустил руку. – Тебя никто здесь ни к чему не принуждает, так что имей приличие и свали нахер отсюда. Кайфалом.

– Марин. – Я снова протянул руку в ее сторону.

– Ты, видимо, нормально не понимаешь? – сказал и развернул меня Гром. – Вали отсюда. – Вытолкнул меня из пристройки. – Знаешь, ты нахер никому здесь не нужен. Думаешь, мы уважали тебя? Да ты никто, просто раб, выполняющий за нас грязную работу, пока мы живем в свое удовольствие. Твоя доброта нихера не стоит.

Смех прекратился. Все стыдливо отводили свои глаза в сторону, особенно Владик, который пытался стать невидимым в этой пристройке. Единственный, кто так же с ехидкой за всем наблюдал, был Демон. Я отступил от Грома на несколько шагов, но не прекращал смотреть на него, пока не послал его к черту. Было тошно от моих одноклассников, поэтому не глядя проскочил оба зала ресторана и даже не оглянулся на окрик Мансура в мою сторону. Никого не хотелось видеть, а ноги сами вели к воде, но забыл, что нахожусь в Верхнем Родищенске, из-за чего остановился на возвышенности над Роданью. Было пофиг, тем более вид Нижнего на такой высоте только вдохновлял на дальнейший побег из дыры, какой стал для меня Родищенск.

Задели ли меня слова Грома? Да! Все это время я врал самому себе, что помогал им ради своей же выгоды, но все было нацелено на их одобрение, на одобрение тех, в чьи ряды я хотел попасть. Я видел, как надрывается моя мать на работе за низкую зарплату, видел семьи всех своих друзей из Нижнего, видел ожидаемую меня перспективу будущего. Я не желал себе такой жизни, а чтобы вырваться из замкнутого круга бедности, потребуются связи. Именно это я видел в своих одноклассниках. Связи с Мансуром и Владиком были незначительны, у одного нелюбимая обществом семья, а у другого – отец-мечтатель, который ничего не видит за пределами своего завода. В итоге я оказался жалким ничтожеством, обычной куклой кукловода, а хотелось оказаться на месте любого из зловещей троицы, иметь внимание, как у них, ссорить деньгами, как они, а главное – быть уверенным в своем будущем.

Внизу под склоном горы раздались веселые женские крики, так как в парке ночью был я один, то больше никто не обращал на это внимания. Меня это не сильно интересовало, но, чтобы отвлечься от дурных мыслей, я стал искать источник веселья. Среди ракита не получалось разглядеть, кто это был, но по голосам девушка и парень. Звонкий голосок девчонки кого-то мне напоминал, но разобрать не получалось. Послышались всплески воды, по реке поползли круги волн, парочка полезла купаться. Только по визгу я узнал Аленку Ефремову, несложно было догадаться, что парень из зловещей троицы. От мысли о них в горло снова ударил рвотный позыв, слушать, как беззаботно проходит их взросление, я не мог. В голову закрадывалась мысль, как хорошо бы оказаться на их месте, отчего захотелось поскорей сбежать из парка, подальше от своих одноклассников. Веселье нарушили возмущенные возгласы Аленки, а по спорящим с ней грузным тоном я различил Демона. В голове складывалась тошнотворная картинка: огромный боров Демон и хрупкая Ефремова – от такого лживого союза вертело на сторону. Парочка о чем-то рьяно спорила, но из возгласов Алены «Отмахись», «Я не хочу» и «Я буду кричать» картина происходящего складывалась превосходно. С берега донеслись крики, которые Демон старательно затыкал. Слушать дальше это уже не было сил и вмешиваться в происходящее не собирался. Для себя я закрыл двери Родищенска, и все, что происходило, меня не касалось, тем более я убедился, что мои правильные поступки ничего не стоят и мое вмешательство может не одобрить и Алена.

Я быстрее удирал из Верхнего Родищенска к себе домой. Из глаз лились слезы, которые не выходило сдерживать. Чувство своей безысходности выводило из равновесия. Подсознательно я радовался, что дома меня никто не будет встречать, но так хотелось упереться в чье-нибудь плечо.