Книга историй

Шах, выступив из Исфахана, чтобы пойти на Тавриз, взял с собою всех вышеназванных мужей. Выехав из Исфахана на борзых быстролетных конях, они через несколько дней достигли Тавриза. Османские войска даже и не думали о приходе персов, ибо те добирались до Тавриза недолго, а всего лишь несколько дней. Когда шах Аббас прибыл в Тавриз, дела для него обернулись счастливо. Владетель Тавриза по имени Али-паша, начальник всех османских войск, охранявших страну, собрался и со всем двадцатитысячным войском выступил по направлению к гавару Салмасту против упомянутого ранее курдского властителя Гази-хана, ибо османам известно было, что Гази-хан откололся от союза с османами, сговорился с персами и послал к шаху своего наперсника Авдал-хана. Вот /19/ почему османские войска собрались и пошли в Салмаст на Гази-хана. А Гази-хан еще до прихода османских войск вышел из Салмаста, направился в гавар Урмию, вошел в неприступную крепость, называемую Гогарчин-галаси, посреди озера Урмийского и укрепился там. Али-паша с османскими войсками, придя в Салмаст и увидев, что Гази-хан ушел в Урмию, сам не пошел в Урмию, ибо хотел сначала овладеть областью Салмаст и крепостью и затем уже двинуться к Урмии против Гази-хана. И так как в области Салмаст была лишь одна сильная крепость, называемая Гарниярух, [османы] стали готовиться к сражению в окрестностях ее. Османские войска оставались там почти три месяца, сражались против крепости, но не смогли взять ее.

В дни, когда османы сражались за крепость Гарниярух, в Тавриз приехал шах, [затем] он покинул город и выступил против османских войск. Османы, узнав о приходе персов и удостоверившись, что это сам шах (ибо до того полагали, что это какой-нибудь военачальник), сразу бросили осаждать крепость, отступили и подошли к селению Софиан; и там на Софианском поле они столкнулись в открытом бою. В этом сражении отменную храбрость проявил Улама-оглы Гайбад-бек: он преподнес шаху 20 голов и, подобно лютому и ненасытному зверю, [снова] ринувшись в бой, добавил еще. От долгих походов и /20/ усилий конь его изнемог, а османские воины окружили его и, метнув ядро, убили. Увидев это, персидские войска, испугавшись, дрогнули, поэтому на миг показалось, будто персы побеждены. Но шах тотчас же потребовал к себе великого хана Зилфигара, подбодрил его и призвал к бою. А тот, воодушевленный ободрением шаха, ринулся на арену боя и могучим ударом сокрушил османские войска. Увидев это, персидские войска нагрянули со всех сторон, рубя острыми мечами, раскидали всех по полю, остальные же спаслись бегством.

Али-паша, увидев поражение своей стороны, а также [то], что это действительно шах, взял с собой сына своего и, явившись к шаху, пал к стопам его и молил даровать ему свободу. А шах благосклонно и милостиво принял его, держал с великими почестями при себе и повез с собою в Исфахан.

Одержав победу в бою, шах возвратился, вступил в Тавриз и, захватив его, покорил город и все гавары. И крепость городскую, разрушив до основания, сравнял с землей. [Шах] пробыл там несколько дней, завладел всей страной, назначил правителей и должностных лиц во всех концах ее.

А остальные османские войска, те, что убежали из города /21/ Тавриза, и те, что избежали войны, направились к Нахичевану и собрались [там]. Посовещались с войсками нахичеванскими и решили: дескать, персидский царь пришел сюда ради этой именно страны, и, следовательно, в конце концов он отнимет ее у нас. Так давайте же до его прихода мы разорим эту страну и, расхитив, награбим в селениях этого гавара, что можем, и, захватив с собою все, уйдем. Замысел этот стал известен крестьянам гавара и особенно [жителям] Джуги — поскольку больше всего решение это касалось Джуги, поэтому все [жители], покинув насиженные места, убежали из селений, поднялись в горы, пещеры и твердыни [и стали] дожидаться, чем же все это кончится.

Молва об этом дошла до шаха в Тавриз, вот почему он назначил Чрах-султана полководцем и послал его с большим войском защищать население Нахичеванского гавара. И тот поехал и добрался до Джуги. Османы, увидев это, отказались от своего намерения. Однако хоть и не очень много, но кое-что они сумели награбить в ближайших селениях, разорили и опустошили [гавар] и собрались в Нахичеване.

Жители же Нахичевана, как воины, так и простой люд, услыхав о взятии Тавриза, об изгнании оттуда войск, а также о том, что персы готовятся идти на них, растеклись, подобно [весенним] водам, по всей стране, с унынием в сердце, с опущенными руками. Войска османские, что убежали из Тавриза и пришли в Нахичеван, не смогли остаться там и противостоять персам, а, объятые великим страхом до глубины души, вышли в панике и тревоге из Нахичевана и направились в город Ереван. И в южной /22/ части Ереванской крепости, вплотную к ней, возвели ограду и построили еще одну крепость, а сами в боевом снаряжении вошли в нее.