Книга историй

С большим чувством, детально описывает он жизнь народную, говорит о бесчеловечном решении шаха Аббаса I относительно насильственного выселения армян с родных, насиженных ими мест и угон в глубь Ирана, показывает бедственное положение их во время переселения, скорбь и трагическую сцену прощания с родиной. Он рассказывает о голоде, свирепствовавшем в Армении в течение четырех лет. В этом описании проявляется незаурядное мастерство Аракела как рассказчика, оно проникнуто искренним состраданием к народу.

Автор сообщает много фактов социально-экономического порядка, крайне нелестно характеризует административную и налоговую систему Османской Турции в Восточном Закавказье. Подробно говорит о группировках среди армянской знати, придерживавшихся персидской ориентации. Сам Аракел тоже явно предпочитает туркам персов, хотя и дает в общем отрицательную характеристику шаху Аббасу I. Показывая насилия и грабеж кызылбашей, историк в то же время говорит о «рассудительности, мудрости и попечительности» шаха, прослывшего «другом христиан»; подчеркивая его «благосклонное» отношение к армянам, он раскрывает мотивы, двигавшие им в период «великого сургуна» и позже, когда шах поддерживал дружеские отношения с богатыми джугинскими купцами, поселившимися в Исфахане, и открыто защищал христиан в их спорах с магометанами.

Шах Аббас актом переселения армян в Иран преследовал две цели. Основная, стратегическая цель—опустошение территории, на которую надвигалась османская армия. Одновременно шах хотел заселить выходцами из Армении обширные свободные территории вокруг своей столицы Исфахана и дать тем самым мощный толчок развитию торговли и ремесел. Эту задачу должны были выполнить переселенцы из богатых и цветущих армянских городов, в первую очередь зажиточные купцы и ремесленники города Джуги. И Аракел, дабы не была превратно понята роль шаха Аббаса в трагедии армянского народа, вкладывает в его уста следующие слова: «Насилу я привел их в нашу страну, [ценою] больших затрат, трудов и уловок, но не ради их пользы, а ради нашей: ради благоденствия страны нашей и роста населения нашего» (стр. 80).

Много места в «Книге историй» Аракела Даврижеци уделено общественно-политическим событиям: волнениям джалалиев и распространению их движения в Армении и Азербайджане, освободительному движению грузинского народа, возглавленному Георгием Саакадзе, длительной борьбе армянской колонии г. Львова против притязаний римской церкви и т. д.

Чувством глубокой скорби проникнуты страницы, повествующие о периоде упадка в культурной жизни страны; о разрушенных церквах и монастырях, некогда представлявших собой очаги культуры и просвещения; о зданиях, превратившихся в руины и пристанища птиц и пресмыкающихся; о книгах, почитаемых прежде армянами как святыни и ставших ныне ненужным хламом, покрытым землею и пеплом, ибо «народ армянский закоснел и огрубел в невежестве»; о монахах, славившихся прежде аскетическим образом жизни и глубокими знаниями и превратившихся теперь в простых землепашцев, которые, позабыв о книгах и науках, трудом рук своих добывают себе пропитание (гл. 24).

В то же время Даврижеци прославляет родной народ, старающийся залечить свои раны, очистить землю от руин и возвести новые строения; народ, нашедший в себе силы, будучи порабощенным и угнетаемым, находясь ежедневно под угрозой нового насилия, пойти по пути возрождения культурной жизни, просвещения и образования.

Автор подробно описывает жизнь ученых-вардапетов, вернувшихся к уединению келий и отшельничеству, к терпеливому чтению ставших непонятными книг, к долгому раздумью над ними. Оценивает как героический подвиг просветительский труд вардапетов, возродивших древние книги по философии, логике, грамматике, ключ к которым был утрачен (гл. 29). Наш историк живо повествует о том, как горсточка вардапетов — энтузиастов просвещения и образования — разошлась по разным областям Армении, чтобы заниматься подготовкой молодежи, ее просвещением; сообщает, где были созданы школы, кто нес просвещение народу. По мнению Аракела Даврижеци, это было началом возрождения духовной жизни армян. Здесь же он называет имена людей, вложивших свою лепту в общенародное дело: вардапет Барсег из монастыря Амрдол, первым прочитавший книги древних языческих авторов, вардапеты Саргис Амбердци и Киракос, Погос Мокаци, настоятели монастырей и основатели школ, печатник Воскан Ереванци, вардапет Степанос Лехаци, Симеон Джугаеци, художники из Джуги — мастера Минас и Иакобджан — талантливые живописцы, услугами которых пользовалась не только богатая верхушка армянской колонии Новой Джуги, но и сам шах Аббас I, и многие другие.