Книга как лекарство для детей

В реальной жизни остаться сиротой далеко не так весело, как об этом иногда пишут в детских книгах. Если ваш ребенок придерживается противоположного мнения и надеется, что все взрослые (включая вас) куда-нибудь исчезнут и оставят его в покое, настоятельно рекомендуем подсунуть ему восхитительно-ужасную шутливо-готичную серию Лемони Сникета «Тридцать три несчастья». Уже в первой главе «Скверного начала» трое невезучих детей из семейства Бодлер – Вайолет, Клаус и Солнышко – теряют родителей в ужасном пожаре, уничтожившем их дом, и после на них обрушивается череда несчастий, которых мы бы и врагу не пожелали. Рассказчик сразу предупреждает читателей: «Если вы любите истории со счастливым концом, вам лучше взять другую книгу.[212] А у этой не только нет хорошего конца, но и начало плохое, и в середине мало чего хорошего».[213]

Печальную новость о смерти родителей детям сообщает мистер По – вечно кашляющий душеприказчик их семейства, ответственный за внушительное богатство Бодлеров. Вайолет (юная изобретательница, которая перехватывает волосы лентой всякий раз, когда в голову ей приходит очередная идея) унаследует деньги родителей через четыре года, по достижении совершеннолетия. Но до той поры ей, книгочею Клаусу и малышке Солнышку, которая любит пускать в ход свои четыре зуба, придется поселиться у графа Олафа, их дальнего родственника. Дети никогда прежде о нем не слышали, хотя граф Олаф живет на другом конце города. И все же они надеются на лучшее – пока не переступают порог его грязного дома с опущенными шторами. Граф Олаф оказывается под стать своему жилищу: «Он был очень высокий и очень худой, в сером грязном костюме. На небритом лице вместо двух бровей проходила одна длинная бровь. Глаза блестели особенным блеском, что придавало ему голодный и одновременно злобный вид». На лодыжке графа темнеет странная татуировка. Дети с каждой секундой все отчетливее понимают, что отныне жизнь их будет меняться только к худшему. Вскоре они узнают о коварном плане графа Олафа: тот задумал жениться на Вайолет, чтобы прибрать к рукам деньги Бодлеров.

Автор не обманывает читателей, когда предупреждает, что у этой повести нет ни хорошего начала, ни счастливого конца, ни жизнерадостной середины. В следующих книгах серии несчастным сиротам тоже приходится несладко. Если к концу тринадцатой ваш ребенок будет по-прежнему желать, чтобы вы исчезли, возможно, у него есть на то серьезная причина. И ради его же блага вам стоит поскорее отправить отпрыска куда-нибудь в школу-пансион (см. Школа-пансион).

Также см. Если ребенок стесняется родителей; Слишком строгие родители.

Фрустрация

Эсфирь Слободкина. Кепки на продажу (англ. Caps for Sale)

Маленьким детям, еще не умеющим как следует справляться с ежедневными бытовыми трудностями, состояние фрустрации – отчаяния, гнева и огорчения в результате невозможности удовлетворить желание или потребность – не только знакомо, но и привычно. В таком случае они легко узнают себя в торговце кепками, который однажды уснул под деревом, полном мартышек. Пока он спал, обезьянки стащили у него весь товар и, нахлобучив себе на макушки, расселись на ветках. Всегда невозмутимый торговец (еще бы, ведь ему каждый день приходится удерживать на голове целую стопку кепок!) пришел в ярость. Пока он бегал вокруг дерева, требуя отдать украденное, мартышки издевательски повторяли каждое его движение: укоризненно качали пальцами, злобно потрясали кулаками и гневно топали лапами. Наконец торговец совершенно вышел из себя и в отчаянии швырнул на землю собственную – единственную уцелевшую – кепку. Разумеется, мартышки сделали с украденными кепками то же самое, ситуация благополучно разрешилась, и торговец отправился дальше, по своему обыкновению выкрикивая: «Кепки! Кому кепки? Кепки на продажу!»

Если ваш ребенок молча кипит от бессилия, предложите ему выразить свои эмоции при помощи языка жестов. Как следует потопав ногами, он быстрее вернет самообладание и решится на новую попытку, которая – на этот раз уж точно! – увенчается успехом.

Также см. Гнев; Когда все идет наперекосяк.

Х

Хронически не сделанная домашняя работа

Йон Колфер. Артемис Фаул