Книга колдовства

Некто капитан Гейгер на спасательном судне «Керолайн» водоизмещением всего в девяносто четыре тонны сумел стать главным спасателем судна «Америка», разбившегося при столкновении со скалой Логгерхед-Риф близ острова Драй-Тартугас. За труды ему была присуждена сумма в 47 971 доллар — я хорошо запомнила цифры, потому что Каликсто, в первый раз рассказывая о том, каким ему представляется будущее нашей семьи — это было вскоре после нашего бегства с острова Индиан-Ки, — снова и снова повторял их мне для большей убедительности. Между прочим, именно эта неожиданная удача капитана Гейгера убедила меня согласиться с планом Каликсто и внести свой вклад в общее дело. После чего мы и отправились на тот самый аукцион, где распродавали имущество Хаусмана.

Когда мы обзавелись почти всем, что нужно грабителям разбитых судов — якорями, цепями, перлинями (стальными тросами), кранцами, топорами, стамесками, пилами, помпами, лебедками, кошками (небольшими морскими якорями) et cetera; большая часть этого снаряжения была знакома лишь Каликсто, — осталось решить один вопрос, от которого зависел успех нашего предприятия.

Требовалась высокая точность предсказаний, поскольку успех спасательных работ зависел от того, как скоро мы доберемся до бедствующего судна. Именно это нужно было обеспечить в первую очередь.

Ответ на этот вопрос казался простым: мы, то есть Леопольдина и я, будем предсказывать кораблекрушения до того, как они произойдут. Однако как раз это поначалу и представлялось мне недостижимым, ибо требовало высочайшего мастерства в самой неверной и обманчивой из всех разновидностей колдовства — в ясновидении.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

О, будь мне суждено

Длить сон и вечер синий!

Все ужасом полно…

Эдгар Аллан По. Свадебная баллада

(Перевод В. Брюсова)

Каликсто видел, что мы горим желанием поскорее взяться за дело ради нашего будущего, и знал, как много мы потратили на переселение, поэтому очень постарался как можно быстрее осуществить наши планы. Судите сами: мы приобрели шхуну в среду, в четверг уже осмотрели ее, а к воскресенью успели оформить все необходимые судовые документы, после чего она стала числиться в судовом регистре под именем «Сорор Мистика». Мы отпраздновали это крещение, разбив о носовую часть бутылку рома, при этом устремили взоры к небесам.

Каликсто в сопровождении Люка и Асмодея обошел местный порт и его окрестности в поисках матросов. Из десяти отобранных кандидатур нам подошли девять: десятый явился на пристань таким пьяным, что Асмодей макнул его головой в бочонок с рассолом для пикулей, и бедный пьянчуга чуть не захлебнулся. Однако все обошлось, и мой подопечный экс-консорт отправил морячка домой, напутствовав здоровенным пинком, как дворняжку, вопреки склонности самого Асмодея и к выпивке, и к другим одурманивающим веществам.

Enfin, именно в воскресенье мы в первый раз поднялись на борт нашей шхуны и отправились в плавание. Небо было безоблачным, море спокойным, и все опять были счастливы.

Рутина морского мародерства вскоре стала сущим мучением. Никто из нас не говорил об этом вслух, но можете не сомневаться — каждый не раз задавал себе вопрос: не ошиблись ли мы, выбрав эту стезю? Потому что наши мужчины оказались никчемными грабителями кораблей, а мы с Леопольдиной — никудышными хозяйками нового логова ведьм, устроенного в доме на Фронт-стрит.

Безусловно, мы старались. Постепенно мы обжились там, но каждый день, проведенный в занятиях Ремеслом, заставлял нас чувствовать, как много мы потеряли на Индиан-Ки. Тем не менее мы смогли сделать немало.

По требованию Леопольдины мы составили карту звездного неба, наблюдая за ним из окна нашей комнаты. По правде сказать, от моего участия в этом деле проку было немного, потому что быстро обнаружилось, что у меня нет никакой склонности к астрологии (на мой взгляд, она слишком похожа на математику). Я решила внести свой вклад в дело, подобрав цветные свечи, но и в этом, увы, мне сопутствовала неудача: я заготовила свечи почти всех цветов, но астральные цвета Каликсто (как оказалось, синий и черный) были известны лишь ему одному, поскольку только он знал дату своего рождения — двадцать шестое сентября. Я хотя бы знала дату зачатия близнецов: все произошло двадцатого июня, и это позволяло с большой долей определенности предположить, что они родились Овнами, цветами которых являются белый и розовый. Но Люк и Лео все же могли оказаться Рыбами (цвета Рыб — белый и зеленый). Пришлось зажечь свечи всех цветов, раз такая отрасль колдовства, как лампадомантия, оказалась для меня непосильной. Поскольку нам часто приходилось работать по ночам, я старалась зажигать побольше зеленых свечей, помогающих заработать побольше денег, голубых, оберегающих здоровье, а также лиловых, стимулирующих честолюбие, хотя, на мой взгляд, в нашей семье по этой части все было в порядке.