Книга Короткого Солнца

— Тогда я построила маленькую лодку. Я должна была, чтобы приплывать сюда и забирать ее. Я нашла полое бревно, выдолбила все гнилое дерево и сделала затычки для концов. На самом деле это были просто большие деревянные пробки, но они не пропускали воду. Иногда она не хотела уходить, и мне приходилось оставаться с ней. Вот почему я построила этот маленький домик. А потом разразился шторм, ужасный шторм. Я думала, что он сдует наш маленький дом. Он не сдул, но сломал мою лодку. Я не умею плавать, Рог.

Говоря это, она подняла голову так, что солнечный свет ударил ей в лицо, и я увидел, что ее лицевая панель исчезла. Шишки и борозды, которые казались уродствами, были множеством механизмов, которые скрывала эта панель. Стараясь не замечать их, я сказал:

— Я могу отвезти вас обеих обратно на материк, майтера. Мы с Крапивой построили баркас, чтобы отвозить на городской рынок нашу бумагу, и он легко перенесет нас троих.

Она покачала головой:

— Она не пойдет, Рог, и я не оставлю ее здесь одну. Я только хочу... но я больше не боюсь упасть. Видишь ли, я стучу по камню палкой. — Она продемонстрировала, постучав по скале между нами. — Человек, который пришел посоветоваться с моей внучкой, сделал ее для меня, так что теперь я всегда могу найти край.

— Это хорошо.

— Так и есть. Да, это хорошо. Мне было грустно, когда ты пришел, Рог. Временами мне становится грустно, а иногда это длится целыми днями.

Ее свободная рука нащупала меня, и я шагнул ближе, чтобы она могла положить ее мне на плечо.

— Как же ты вырос! Ну, ты отвлек меня от мрачных мыслей, просто приехав к нам. Раньше мне никогда не бывало грустно. У меня были хорошие глаза в течение сотен и сотен лет. Большинство людей не видят вещи так долго. Посмотри на всех детей, которые умирают, не успев повзрослеть! Умер в пятнадцать, двенадцать или десять лет, Рог, и я могу назвать тебе мертвого ребенка на каждый год между пятнадцатью и рождением.

Потом она снова заговорила, голосом майтеры Роза:

— Мои другие глаза. Они были у меня меньше ста лет, и Мрамор должна была взять их, когда она взяла мои руки и много других частей. Хороший глаз, я имею в виду, потому что второй был слеп.

Но я не взяла. Я оставила ее глаза, потому что никогда не понимала, что мои собственные изнашиваются. Ее процессор, да. Я взяла его, но не глаз. Рог?

— Да, я все еще здесь, майтера. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Уже, когда принес эти замечательные бутылки воды для моей внучки и ее питомца. Это было очень, очень мило с твоей стороны, и я никогда этого не забуду. Но ты ведь собираешься домой, Рог? Разве это не то, что ты сказал? Возвращаешься в... в тот виток, где мы жили раньше?

Я сказал ей, что попытаюсь отправиться туда, где находится Шелк, и доставить его в Новый Вайрон, и что я поклялся это сделать; и что я думаю, что он, вероятно, находится в Старом Вайроне, и в этом случае я отправлюсь туда, если жители Паджароку позволят мне сесть на их посадочный аппарат.

— Тогда я хочу попросить тебя об очень большой услуге. Ты окажешь мне большую услугу, Рог, если сможешь? — Ее свободная рука соскользнула с моего плеча и потянулась к своему лицу. — Моя лицевая панель исчезла. Я сама сняла ее и куда-то спрятала. Я тебе уже говорила?

Я покачал головой, забыв на мгновение, что она этого не видит.

— Мы были здесь, на этой скале, моя внучка и я, после шторма, и один мой глаз просто погас. Я сказала себе, что все в порядке, что второй глаз, вероятно, будет жить еще много лет, и я смогу хорошо заботиться о своей бедной внучке с одним глазом так же, как и с двумя.

Она казалась такой подавленной, что я сказал:

— Мы не должны говорить об этом, если ты не хочешь.

— Я должна. Обязана. Прошло всего четыре дня, Рог. Через четыре дня после того, как у меня отказал левый глаз, отказал и правый. Я вытащила их и поменяла местами, потому что знала, что, возможно, один из них может заработать, но это не помогло. Именно тогда я сняла свою лицевую панель, потому что каким-то образом почувствовала, что она мешает, что я пытаюсь смотреть сквозь нее. А я не могла этого сделать. Это твердый металл, алюминий, я думаю. Они все такие.

Не зная, что еще сказать, я ответил:

— Да.

— Это не помогло, но с тех пор я оставила ее снятой. Моя бедная внучка не жалуется, и есть причина, по которой мне удобнее без нее.

Говоря это, она выдернула свой правый глаз из глазницы.

— Держи, Рог. Возьми его, пожалуйста. Это плохая деталь, и она мне больше не нужна.

Я неохотно позволил ей вложить его в мою ладонь, которую она обхватила своими тонкими, похожими на человеческие пальцами.

— Даже если бы я могла сказать тебе номер детали и все такое, это тебе бы не помогло. Но, имея один в руках, ты сможешь найти другой или узнать его, если натолкнешься на подобный.

Тогда я решил приложить все усилия, чтобы найти два (в чем также потерпел неудачу), и сказал ей об этом.